[Локи Злокозненный]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Всех членов сообщества поздравляю с приходом Йоля!

[Старскрим]

Всех неравнодушных и тех, кому праздник нужен прямо сейчас, я поздравляю. Он пришёл.

Самая длинная ночь в году. Середина зимы. Время собираться тёплой компанией у огня и рассказывать сказки. Тринадцать самых тёмных ночей, тех, когда нити норн истончаются, и можно изменить судьбу.

Кто ещё отмечает Йоль? Расскажите, как)

Мы принесли в дом ёлку, питьевой мёд, много яблок, бублики, свинину и круглый пирог на 4 начинки - по 4м временам года. Приготовили 4 золотых свечи, имбирное печенье. Скачали мультфильм "Вальгалла".
И, возобновляя древние традиции, я решил рассказать историю. Может быть, и не одну.))

* * *

Название: Первая ночь Йоля
Фандом: мифы
Автор:  Старскрим
Категория: джен
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Локи, охотник
Рейтинг: PG-13
Жанр: сказка или миф))
Предупреждения: смертные такие смертные Х)
Саммари: Вы не задавали себе вопрос, почему в праздник, одна из легенд которого в сражении тепла, огня, - читай: Локи, - с холодом, с самыми сильными 13ю турсами, - почитается Фрейр? И даже когда ритуально сжигается йольское полено, никто не говорит о том, что это дар Богу Огня?
Впрочем, Локи вообще не почитается, - и не почитался, - согласно мнению многих исследователей.))
Дисклеймер: всё принадлежит богам Асгарда.
Статус: закончен
Размещение: вам текст - мне ссылка)

Собственно, история

* * *

Случилось это давным-давно, хотя не так, как могло бы. Одного из охотников первая ночь Йоля застала в лесу, на привале. Он был смелым, сильным мужем, и не боялся суеверий; развёл костёр, удобно устроился на валежине, достал из-за пазухи и развернул тряпицу с куском свинины и ломтем хлеба. Щедро отмахнул половину куска и бросил в огонь, а следом плеснул из фляги густого ароматного мёда.
- Славься, Фрейр! Ты щедрый ас и хорошо заботишься о своих сынах. Раздели со мной эту йольскую трапезу, и пусть твоя рука не дрогнет, когда ты помчишься в свите Матери Фригг вместе с Дикой Охотой!
Пламя качнулось из стороны в сторону, жадно принимая и поглощая дар. Успокоенный, охотник приготовился вонзить зубы в свою часть ужина, но был остановлен звонким и насмешливым:
- Почтив Фрейра, ты не забыл ли упомянуть ещё одно имя?
По ту сторону костра, в рыжих одеждах, словно порождение пламени, встал нежданный гость. Он не назвал себя, но не признать его было трудно. Охотник тоже поднялся.
- Ты о себе, Злокозненный?
- Я не чинил тебе зла, - широко улыбнулся Локи. - Пока. Даже наоборот. Мой огонь согревает тебя и заставляет биться твоё сердце. Так почему ты не чтишь меня?
- Старейшины говорят, это не обязательно, - храбро ответил охотник. - Будь твоя воля, ты бы сжёг всех. Если бы не сила других асов, от Древа уже остался бы только пепел.
- Жалею я вас, смертных, - Локи притворно-сочувственно покачал головой. - Старость заставляет ваш разум скорбеть. Но ведь ты ещё не стар. Сам подумай, как ты переживёшь эту ночь, если костёр погаснет?
- Мой покровитель Фрейр щедр! Он пошлёт мне навстречу большого кабана или лося. Я убью его и согреюсь!
- Кажется, я ошибся. От возраста это не зависит, - хмыкнул бог; шагнул вперёд, на самые угли. - Что ж, попробуй!
И исчез, так же внезапно, как возник, а только что жарко пылавшие поленья покрылись инеем.
Раздосадованно пнув бесполезные теперь деревяшки, охотник быстро поел, ёжась от холода, подхватил оружие и кинулся в чащу, шепча мольбы и жалобы Фрейру да укоряя себя за забывчивость: надо было отхлестать огонь, чем под руку подвернётся, чтобы не баловал Локи, а он растерялся.
Но тут впереди затрещали ветки кустов, и из снега поднялся такой огромный кабан, каких охотник ещё не видел. Взревел - и бросился вперёд, напролом, навстречу острому, тяжёлому копью и гибели.
Страшно обрадовался зверю охотник. Значит, слышит его Фрейр, доволен им! Напоив снег кровью, он располосовал кабану брюхо, съел горячую, вкусную печёнку, а остальные внутренности принёс в дар асу, обмотав вокруг пышной ели. Сам же забрался в тёплое нутро и спокойно заснул.

На этом сказка должна бы закончиться. Локи посрамлён, храбрый человек, не побоявшийся бросить вызов злому богу, спасён высшей силой. Но, к сожалению, ночь выдалась долгой и холодной. С востока шли тринадцать братьев-ётунов, и с ними - мороз. Поэтому когда они добрались к нарядно украшенной ёлочке, под ней их ждало дивное угощение - славно промёрзший фаршированный кабан. Это так им понравилось, что возвращаясь после очередного поражения в родные края, они рассказывали обо всём случившемся в каждом постоялом дворе и доме, где их принимали.
И на следующий год фаршированные по вкусу хозяев свиньи, лососи и птицы появились под Йоль почти на всех столах во всех девяти мирах.

Вот теперь конец)))

* * *

Если постараться, из этого можно извлечь мораль. Вроде "Будьте вежливы с Богами". Или "Почитайте всех равно". Ну или хотя бы "Не спорь с Локи, себе дороже выйдет!"
Но можно ничего не извлекать, а сказ воспринимать таким, какой он есть))

@темы: Локийцы, джен, фанфикшн, Локи, мифы и легенды

---

О природе комического в «Старшей Эдде»

[Лотильда]

Суровой трагике героических песней, уходящей корнями в миф и ритуал, в «Старшей Эдде» противостоит комика некоторых песней о богах. Истолкование этих песней встречается с не меньшими трудностями, чем интерпретация героического эпоса: как нужно понимать высмеивание мифологических персонажей? [...]

Пожалуй, в наиболее концентрированном виде комическое и гротескное выступает в «Перебранке Локи». После того как был добыт котел для варки пива (см. «Песнь о Хюмире»), Эгир устроил для асов пир, и сошлось на него много богов и карликов. Но сварливый и завистливый Локи нарушил мир, который должно соблюдать на пиру, и убил слугу Эгира. Асы прогнали Локи, но вскоре он возвратился и стал их всех по очереди поносить. Асов он обвинил в трусости, несправедливости, в способности превращаться в женщин, колдовстве, он напоминал им о тех унизительных ситуациях, в которых они оказывались. Асиньям одной за другой он бросает упреки в развращенности и неверности мужьям, в кровосмесительстве, в том, что они сходились даже с теми, кто был виновен в гибели их сородичей. При этом он похваляется и собственными неблаговидными поступками: тем, что он — виновник гибели Бальдра, что богини прижили от него потомство, и т. п. Отвечая ему, боги и богини в свою очередь винят Локи в злодействах и пророчат ему злую участь. В ответ на слова Локи. что Один — «муж женовидный», глава асов напоминает Локи о том, как, сидя под землей, он доил коров и рожал детей, следовательно, это он — «муж женовидный». Ссору прерывает только появление Тора, который, угрожая Локи своим молотом, прогоняет его с пира.

Как истолковать эти песни? Боги всюду изображены в них в комических ситуациях, предстают в крайне неприглядном виде — в качестве извращенных существ, прелюбодеев, клятвонарушителей, лгунов, убийц. Нет и следа почтения авторов песней по отношению к асам. В научной литературе распространена точка зрения, что эти комические сцены отразили либо разочарование в богах прежних поклонников, либо представляли собой сатиру на языческих богов, исходившую из кругов новообращенных христиан; высказывалось мнение, что песни эти свидетельствуют о безрелигиозности германцев. В любом случае здесь усматривали критику, развенчание асов, симптом «кризиса язычества».

Но, как мне кажется, не обращали должного внимания на то, что комическое и гротескное непосредственно и неразрывно переплетено в этих песнях с серьезным. Пародийный смех по адресу богов звучит тут рядом со словами о смертельной борьбе асов против сил зла и хаоса. В самом деле, главным объектом насмешек служит Тор. Но Тор в упомянутых песнях — не только простак и обжора. Прежде всего он — защитник мира богов и людей, сражающийся с великанами и. мировым змеем. «Песнь о Харбарде», как и «Перебранка Локи», упоминает Тора, когда он возвращается из победоносного похода в край чудовищ, и сколь ни комичен бесштанный Тор, исполнены глубокого смысла его слова о том, что если б он не истреблял великанш, «разросся бы род их // и в Мидгарде люди // жить не смогли б». Мидгард, «Срединная усадьба», — согласно представлениям, общим всем германским народам, мир людей. В других эддических песнях изображены подвиги Тора в боях с великанами. Не многозначительно ли и то обстоятельство, что разбушевавшегося Локи (в «Перебранке Локи») оказался способным принудить к молчанию только Тор? Хотя и на его долю досталось немало оскорблений, все же угроза пустить в ход молот Мьёлльнир, которым Тор только что сокрушал великанов, в конце концов заставляет Локи удалиться.

Повторяю, комизм — лишь одна сторона песней, другая их сторона — в высшей степени серьезная и даже трагическая, ибо война асов против великанов и чудовищ должна завершиться гибелью богов (см. «Прорицание вёльвы»), и этим изначальным трагизмом пронизана вся эддическая мифология. Вряд ли правильно делить песни о богах на серьезные и комические — все они выражают одно миросозерцание. И лишь в рамках единого миросозерцания можно понять функцию комического начала.

Между тем в песнях «Эдды» осмеивается не одна только внешность асов (скажем, лохмотья Тора), в них потешаются над многими сторонами их поведения, над их аморальностью и извращенностью. Осмеиваются боги как таковые. «Перебранка Локи» в особенности дает концентрированный перечень их отрицательных свойств и поступков, глубоко предосудительных ситуаций, в которых они подчас оказывались.

При этом можно заметить, что обвинения, которые Локи бросает богам и богиням, равно как и их ответные обвинения, по большей части не расцениваются ими как ложь — эти упреки они считают обоснованными. Боги и в самом деле были повинны в трусости, прелюбодеяниях, извращения, в сношениях с теми, кому обязаны были мстить, за убийство сородичей, в колдовстве, в нарушении справедливости и в иных подобных же проступках; они, действительно, не раз попадали в смешное или унизительное положение. Кое-что из того, о чем говорится в «Перебранке Локи», подтверждается другими памятниками; ни асы, ни Локи не опровергают бросаемых им обвинений, Богов возмущает, по-видимому, не клевета, а дерзость Локи, нарушение им мира на пиру.

Таким образом, в форме перебранки — жанра, популярного у германцев, — здесь излагаются, как и в ряде Других песней, мифологические знания. Их отбор, естественно, весьма односторонен. По сути дела, это каталог нарушений клятв и запретов, перечень табу, которые не соблюдались богами.

«Перебранка Локи» — не единственная в цикле «Старшей Эдды». Такие же перебранки встречаются и в песнях о героях. В «Первой Песни о Хельги Убийце Хундинга» Гудмунд и Синфьётли обмениваются обвинениями в трусости, братоубийстве, колдовстве, лжи. Они попрекают друг друга такими вещами, как способность превращаться в. женщину, в ведьму, в кобылу, рожать волков; один говорит другому, что того оскопили, что он занимался неблагородным трудом («выдаивал коз»), и т. п. (НН, 35–44). Точно так же и в «Песни о Хельги Сыне Хьёрварда» сын ярла Атли обменивается оскорблениями с Хримгерд, дочерью великана Хати: она называет его «холощеным», а он ее — «ведьмой» (ННv, 13–30). В этих героических песнях набор преступлений против нравственности и естества в основном тот же, что и в «Перебранке Локи» 3.

М. И. Стеблин-Каменский также отвергает толкование «Перебранки Локи» или «Песни о Харбарде» как сатиры на языческих богов; эддические песни, являющиеся, по его убеждению, продуктом неосознанного авторства, не могли содержать сознательного осмеяния богов. М. И. Стеблин-Каменский склонен видеть в этих произведениях проявление «амбивалентного отношения к сексуальным функциям, т. е. одновременно осмеяния их и поклонения им», которое присуще, как он считает, архаической стадии культуры. Автор книги «Миф» находит в «Старшей Эдде» две стадиально различные трактовки сексуального начала: одну — архаически-амбивалентную, в бахтинском смысле ( в песнях о богах, воплощающих, как он пишет, трактовку личности, еще не противопоставляющей себя миру как объекту), и другую — приближающуюся к концепции «романической» любви (в песнях о героях); элементы этой концепции можно обнаружить и за пределами эддического цикла — в поэзии скальдов, в некоторых сагах об исландцах.

Но не правильнее ли предположить в свете приведенных только что мест из двух песней о Хельги, что и в песнях о героях трактовка сексуальных отношений подчас столь же амбивалентна, как и в песнях о богах? Обе намеченные М. И. Стеблин-Каменским концепции сексуальных отношений оказались бы в таком случае как бы сосуществующими, и если можно согласиться с тем, что в песнях о богах нет следов романической любви, то нельзя утверждать, что «более архаическая трактовка» этого чувства вовсе отсутствует в героических песнях, в которых явственно прослеживается и «романическая» его трактовка. Кроме того, необходимо еще раз подчеркнуть, что в «Перебранке Локи» не просто выводятся сексуальные функции, вызывающие смех или поклонение, как, видимо, полагает М. И. Стеблин-Каменский, но делается явственный акцент на извращениях, на нарушениях табу. Именно это обстоятельство нуждается в объяснении.

При анализе «Перебранки Локи» нужно отграничить ситуацию, в которой песнь первоначально возникла и исполнялась, от времени ее записи. Трудность, однако, состоит в том, что время сложения песней «Старшей Эдды» неизвестно. Мы знаем лишь, что их запись сохранилась в рукописи второй половины XIII в., но что песни эти или какая-то часть их бытовали до того времени на протяжении столетий. Диапазон датировки возникновения «Перебранки Локи» таков: Сигурдур Нордаль полагает, что она возникла в конце Х в., а Я. де Фрис и Ф. Р. Шредер относят ее к рубежу XII и XIII столетий. В любом случае основания для приурочивания песни к тому или иному периоду ищут в ее содержании. Трудно представить возникновение этой песни в христианскую эпоху. Вольность выражений и описаний тех положений, в каких оказывались боги, пусть языческие, находится в разительном противоречии с допустимым в средневековой литературе!

Для правильного истолкования «Перебранки Локи» необходимо прежде всего отрешиться от представления о том, что изображение богов извращенцами, прелюбодеями, клятвонарушителями обязательно означает якобы их критику, подрыв веры в их всемогущество, «кризис язычества». Напротив, снижение образа богов может быть интерпретировано не как признак «заката» язычества, но как показатель его силы и внутренней уверенности. Представление об «атеистической» направленности такого рода непочтительных, комических изображений богов обусловливается, по-видимому, тем, что исследователи моделируют язычество, исходя из того идеала религии, который заимствуется в христианстве. Но если бог христиан — абсолютное воплощение добра и блага, справедливости и чистоты, то вовсе не обязательно считать, что по такому же образцу строились верования и в языческих религиях. Античные божества столь же мало моральны и справедливы, как и германские, Описание пороков, которые свойственны богам, само по себе не позволяет сделать вывод об утрате веры в них, в их силу и роль в структуре мироздания. Мы можем сказать: боги боятся критики тогда, когда их престолы шатаются, пока же они всемогущи, насмешки над ними, высмеивание их пороков им не страшны.

Если «Перебранка Локи», действительно, содержит перечень нарушений асами табу, обязательных для людей, то можно предположить, что божественная природа асов освобождает их от строгого подчинения этим запретам. Но такое божественное пренебрежение тем, что не дозволено нарушать людям, есть тем самым подтверждение как могущества и особой природы богов, так и силы запретов, действующих вне пределов сакральной сферы.

Здесь позволительно привести параллель. В Древнем Египте кровосмесительство, строжайше запрещенное для всех, было обязательной нормой для богов-фараонов, женившихся на своих сестрах. Каков смысл этого обычая? Видимо, он заключался в том, чтобы подтвердить запрет инцеста. Логика поведения богов и людей мыслилась не подобной, а контрастной. Воздерживаясь от других параллелей, какие дают и древняя история, и этнография, посмотрим, как обстояло дело у германцев. Сексуальное перевертывание, имеющее прямое отношение к сфере сакрального, зафиксировано у германцев еще в древности. Тацит («Германия», гл. 43) сообщает о жрецах племени лугиев, одетых в женское платье. Между тем в быту не только переодевание, но даже ношение мужчиной одежды, незначительными, казалось бы, деталями напоминавшей женскую, было достаточным основанием для того, чтобы жена могла развестись с мужем. Самым тяжким оскорблением считалось обвинение в половом извращении. В основе «хулительных» песней или стихов лежали именно такие обвинения. Итак, и у германских народов запрет кровосмесительства и извращения находил свое подтверждение в негативной форме — в недейственности в среде богов, вообще в сакральной сфере.

Однако в «Перебранке Локи» нравственная исключительность богов выступает уже в существенно ослабленном виде: перечень извращений и аморальных деяний асов воспринимается ими же со смущением и даже негодованием. Таким образом, боги ведут себя аморально, но обычно не кичатся этими поступками; впрочем, в устах Локи и Одина встречается подобная похвальба! Изначальная целостная внеморальность языческих богов в период фиксации этой песни была уже непонятна.

Пишут, что боги в этой песни — «те же люди». Но мне представляется отнюдь не абсолютно правильной мысль о том, что люди склонны создавать себе богов всегда только «по собственному образу и подобию». Не склонен ли человек скорее поклоняться непохожему на себя? Внешнее сходство между богами и людьми (физическое или в поведении) не должно скрывать от нас принципиального различия между ними, ибо внутренняя логика тех и других — как бы в разных плоскостях. Не вернее ли сказать, что боги в «Перебранке Локи», как и везде в «Старшей Эдде», — именно не люди и человеческим законам и нравственным нормам не подчинены? Это не умаляет их силы и власти, не подрывает их авторитета, ибо они зиждятся не на человеческих установлениях.

Игра непристойностями и упоминания о весьма сомнительных ситуациях и поступках (в русском переводе выражения подлинника кое-где смягчены), несомненно, развлекали и веселили аудиторию, в которой исполнялась эта песнь. Но комизм здесь представляет собой интегральную часть сакральной ситуации, и его надлежит понимать как производное от нее.

Здесь мне кажется уместным ненадолго отойти от скандинавского материала, для того чтобы рассмотреть проблему соотношения комического и сакрального начал в более широком контексте.

Пародия на богов, на священное, на религиозный ритуал встречается у самых разных народов, притом на весьма архаической стадии либо тогда, когда трудно заподозрить «кризис» религии и начало неверия в богов, которые подвергаются осмеянию. Комическое перевертывание и передразнивание возвышенного и священного мы находим в Вавилоне, Персии, Иудее (вспомним празднества шутовских царей, которых набирали из преступников, переодеваемых в царские одежды; им давали регалии власти, царский гарем, а затем, по окончании торжества, их раздевали, бичевали и вешали или изгоняли). Подобные шутовские обряды совершались и в других обществах. Пародии на богов, героику, власть являлись немаловажным компонентом общественной жизни в античности. Не показательно ли, что «Войну мышей и лягушек», пародирующую героический эпос «Илиады», древние приписывали самому Гомеру? Видимо, не казалось противоестественным, чтобы одному и тому же автору принадлежали и возвышенная, и пародийная трактовка той же самой темы! Что касается средневековья, то хорошо известны обряды, пародировавшие церковную службу, во время которых пьяная девка играла роль богоматери, шут выступал в епископском облачении, а осел был главным действующим лицом; пародировались и священные книги.

Все это — пародирование наиболее священного, от мифа и богов до царя и духовенства, демонстрация их «изнанки», перестановка ролей с целью временного сокрытия подлинности. То была игра со священным, но игра в архаических и древних культурах была занятием в высшей степени серьезным и непосредственно связанным с мировоззрением. Феномен пародии на сакральное и возвышенное был в свое время исследован О. М. Фрейденберг. «В пародии, — писала она, — лежит … усиление природы богов, и смеется она не над ними, а только над нами, и так удачно, что до сих пор мы принимаем ее за комедию, имитацию или сатиру… Пародия есть архаическая религиозная концепция «второго аспекта» и «двойника», с полным единством формы и содержания». Ибо религиозно возвышенное может быть утверждено «при помощи благодетельной стихии обмана и смеха», и в этом смехе достигается апогей религиозного сознания, «момент творческой живой веры, еще надеющейся и бодрствующей».

Не перекликается ли отчасти эта точка зрения О. М. Фрейденберг с концепцией карнавальной культуры М. М. Бахтина, который понимает карнавал как особое состояние, как перерыв будничного, обычного течения жизни, как перевертывание, выворачивание ее наизнанку? В самом деле, карнавал, шутовство, пародия на священное не отменяют серьезного аспекта мира и не ставят его под сомнение: ведь все участники пародии и карнавала прекрасно знают, что лишь временно выворачивают серьезное на иную сторону, с тем чтобы затем возвратиться к норме. Здесь нет внешней противоположности, но внутренняя неразрывная связь серьезного со смешным.

Все эти пародии, насмешки и профанации имеют место внутри сакрального. Участники средневековой пародии на мессу не переставали верить в бога и в священный характер обрядов. Это наилучшим образом доказывается хотя бы тем, что духовенство не только не боялось пародийного в церкви, но и само в нем участвовало. Боязнь пародии и насмешки — признак слабости, а не силы. Церковь стала страшиться смеха в новое время, смеха просветителей, но она не боялась смеха участников средневекового фарса и карнавала.

На этом более широком историческом фоне можно лучше понять смысл и функцию комического начала в песнях «Эдды».

О. М. Фрейденберг указывает на необходимость вдуматься в факт сосуществования в античности трагедии и комедии — в комедии она видит «второй аспект» серьезного, пародирующий первый. Возвращаясь к нашему материалу, вспомним, что в цикле «Старшей Эдды» тоже имеются как трагедия, так и комедия. Первая — «Прорицание вёльвы», рисующая картину возникновения и конца мира, в центре которой стоит гибель богов. Вторая — «Перебранка Локи» (с «сопутствующими» комическими песнями-перебранками), смеющаяся над богами. Не вникая в неразрешимый спор о датировке этих песней, можно констатировать: некогда обе эти песни сосуществовали, совмещаясь в сознании исландцев. Более того в самой «Перебранке Локи» присутствует идея поединка Одина с Волком и трагической гибели богов. Локи назван здесь «Отцом Волка», упомянута рука Тюра, которую отгрыз Волк Фенрир, идет речь о грядущем «закате богов», о предстоящей схватке с детьми Муспелля» — врагами асов. Локи обращает к Тору слова: «Не будешь ты смелым, // с Волком сражаясь, // что Одина сгубит» (Ls, 58).

Трудно оспорить мысль, что основное содержание «Прорицания вёльвы» (исключая, возможно, последнюю часть этой песни) восходит к языческой эпохе; боги в ней воспринимаются вполне серьезно. «Перебранка. Локи» дает «изнанку» той же веры в богов. Я не нахожу между обеими поэмами противоречия — они находятся, скорее, в отношениях «дополнительности», присущей древним религиям.

В этой связи обратимся к главной фигуре «Перебранки Локи». В Локи причудливо переплетены самые различные черты, и положительные, и отрицательные. Он — и помощник богов, доставляющий им необходимое, выручающий их из затруднений, но он же и злостный зачинщик ссор и столкновений, виновник гибели Бальдра. Локи — участник создания мира и вместе с тем участник разрушения его. Он — отец мирового Волка, мирового змея Ёрмунганда и Хель, владычицы преисподней. Локи — единственный из асов, свободно циркулирующий во всех мирах, в Асгарде — обители богов, в мире великанов и в мире карликов. В его натуре есть нечто от всех этих сверхъестественных существ.

Комическое в песнях о богах связано с Локи. Однако в его облике содержится не только комическое, но и демоническое, это персонаж, обладающий «демоническим юмором». Локи в высшей степени противоречив и переменчив, амбивалентен. Это трюкач, трикстер. Подобный образ в качестве одного из близнецов культурных героев встречается в мифологии и фольклоре разных народов мира (в Полинезии, Африке, Америке; у греков это Эпиметей как антипод и двойник Прометея). Находят себе параллели и перемена пола, и извращенный эротизм Локи (у палеоазиатов и индейцев). На Севере Локи кажется двойником Одина, с которым он тесно связан. Амбивалентность Локи — скорее всего, не результат соединения разных традиций, а симптом особой архаической трактовки божества, при которой противоречивые качества его еще не расчленены и не противопоставлены одно другому.

Стоит отметить разительный контраст между перебранками богов в «Старшей Эдде», с одной стороны, и героическими песнями и сагами, с другой, контраст, заключающийся в том, что откровенная трактовка сексуальных отношений и широкое использование непристойностей или указаний на сомнительные в моральном отношении ситуации присущи лишь перебранкам — остальная литература (исключая, разумеется, «хулительные» песни скальдов) чужда подобной тематике и выражениям. Германцы, по словам Тацита, были народом целомудренным, и эту особенность сохраняли по крайней мере в литературе и в более позднее время. Упомянутый контраст, на мой взгляд, подтверждает предложенную выше трактовку «Перебранки Локи» как сакральной самопародии, направленной не против богов, а на подчеркивание их особой природы, их неподвластности человеческим обычаям и нормам.

Не менее существенно то, что «карнавально-перевертывающий» смех обнаруживается лишь в тех эддических песнях, в которых встречается игра с сакральным, где священное не лишено смехового оттенка или даже выражается именно в смешном. Здесь комическое сочетается с демоническим, образуя то исконное, изначальное единство, которое разрушилось в литературе нового времени, где амбивалентная ирония, одновременно отрицающая и утверждающая, сменяется односторонней сатирой, только убивающей и ничего не возрождающей. В песнях же «Старшей Эдды» смех не вытесняет до конца трагизма — они синтетичны. Одно постоянно слышится сквозь другое, Подчеркну еще раз: разумеется, необходимо видеть различие между возникновением и бытованием «Перебранки Локи» в языческую эпоху и ее «реликтовым» существованием в христианский период. В раннее время насмешка лишь укрепляла авторитет богов, в более поздний период она могла приобрести противоположную функцию: смех стал релятивизировать богов, делать веру в них (в языческом смысле, как «доверие к ним») сомнительной, развенчивать старых богов. Но следовало бы остерегаться переноса этой поздней стадии в более раннее время и толковать замысел «Перебранки Локи» изначально как «критику богов».

А. Я. Гуревич, «Эдда и сага» (отрывок)

@темы: Локи, мифы и легенды, Тор

---

Перебранка Локи

[Лотильда]

Эддическая песнь о распре Локи начинается с краткого прозаического вступления, рассказывающего об обстоятельствах, в которых происходит перебранка: Эгир наварил асам пива и пригласил их на пир, на котором все должны были соблюдать мир. Гости с похвалой говорили о слугах Эгира, что раздражило Локи, и он убил слугу Эгира по имени Фимафенг («ловкий добытчик»). Тогда асы прогнали Локи, однако он вернулся, сказав: «К Эгиру в дом — / войти я решил / и на пир посмотреть; / раздор и вражду / я им принесу, / разбавлю мёд злобой» (3, перев. А.И. Корсуна).

Согласно канонам словесных поединков, в «Перебранке Локи»упоминается о вербальном мастерстве участников — Локи восхваляет своё красноречие, утверждая собственное превосходство в искусстве словесной хулы: «Знаешь ли, Эльдир, / если начнём мы / обидно браниться / я ответами буду, / богаче тебя, / если ты не замолкнешь» (5, перев. А.И. Корсуна). Явившись незванным на пир, Локи, вновь в соответствии с традицией словесных поединков, прежде всего называет себя: «Я, Лофт, издалека, / жаждой томимый, / в палату пришёл...» (6, перев. А.И. Корсуна). Когда Браги пытается его прогнать, Локи обращается к Одину, напоминая ему об обетах побратимства. В ответ Один просит Видара уступить Локи место за пиршественным столом, опасаясь, как бы тот не стал «бранить нечестиво / гостей в доме Эгира» (10, перев. А.И. Корсуна). Браги пытается откупиться от злоречивого Локи мечём и конём, но тот прибегает к наиболее характерному для словесных поединков оскорблению — обвинению в трусости. Жена Браги Идун пытается успокоить мужа, однако Локи велит ей замолчать и наносит оскорбление ей самой: «Ты, Идун, молчи! / До мужчин ты всех боле / из женщин жадна, / ведь руки твои / того обнимали, / кем брат твой убит» (17, перев. А.И. Корсуна). Локи винит Идун в нецеломудрии, напоминая ей, что она изменила мужу с убийцей брата, т. е. с самим Локи. После этого в перебранку вступает Гевьон и тоже пытается утихомирить Локи, однако тот отвечает оскорблением и на её миролюбивые речи: «Ты, Гевьон, молчи! / О юнце я напомню, / тебя совратившем: / дарил он уборы / в обмен на твои / любовные ласки» (20, перев. А.И. Корсуна). Обвинения Локи традиционны для словесных поединков — он говорит о нецеломудрии почти всем богиням, которые принимают участие в перебранке (Идун, Гевьон, Фригг, Фрейе, Скади, Сив).

Помимо богинь, Локи разоблачает и семь богов (Браги, Одина, Ньёрда, Тюра, Фрейра, Хеймдалля, Тора), а также слуг Фрейра Бюггвира и Бейлу, обвиняя их в трусости, извращённости, инцесте, нарушении алиментарных табу, бесчестии, глупости и беспощадно искажая известные о них легенды. Обвинения в словесных поединках и не должны быть правдивыми — ссылаясь на «предварительный инцидент» (определённое событие из жизни оппонентов, снабжённое детальной информацией о месте, длительности, именах других участников), каждый из противников вправе интерпретировать его самым нелестным образом для своего врага.

Перебранка заканчивается тем, что Сив, жена Тора, предлагает Локи чашу мёда в надежде избежать его нападок, однако это не спасает её от обвинений в неверности. Внезапно появляется сам разъярённый бог-громовик и вынуждает Локи удалиться.

Следует заметить, что в «Перебранке Локи» преобладают не угрозы (7 примеров), а обвинения (18 примеров). Если богинь Локи винит в распутстве, то основное обвинение, выдвигаемое им против богов — трусость. Исключение составляют лишь Один и Ньёрд. Первого Локи винит в несправедливости («Ты удачи в боях / не делил справедливо; / не воинам храбрым, / но трусам победу / нередко дарил ты», 22, перев. А.И. Корсуна). В ответ на оскорбление Один отвечает Локи обвинением в женовидности («Коль не воинам храбрым, / но трусам победу / нередко дарил я, / то ты под землёй / сидел восемь зим / доил там коров, / рожал там детей, / ты — муж женовидный», 23, перев. А.И. Корсуна). Однако Локи и здесь повторяет и усиливает обвинение Одина, добавляя к женовидности обвинение в чародействе («А ты, я слышал, на острове Самсей / бил в барабан, / средь людей колдовал, / как делают ведьмы, — / ты — муж женовидный», 24, перев. А.И. Корсуна). Обвинние в женовидности повторяет Ньёрд («хуже, что ас, / женовидный, рожавший, / на пир наш пришёл», 33.4-6 перев. А.И. Корсуна). Локи отвечает ему обвинением в трусости, нарушении алиментарных запретов (питии урины: «Не ты ли богами / был послан заложником; / дочери Хюмира / в рот твой мочились, / как будто в корыто», 34) и кровосмешении («прижил ты сына / с сестрою родной», 36 перев. А.И. Корсуна).

Можно заметить, что почти все обвинения в песни произносятся Локи (11-15, 19-20, 21, 24, 25-28, 29-32, 36, 37, 41-42, 43-46, 48, 49-52, 53-54, 55-56, 57-64). В ответ боги и богини даже не пытаются оспорить возводимую на них хулу. Они или пытаются примириться со своим врагом (Фригг просит Локи и Одина не трогать старого и забыть о прошлых обидах, 25), или напоминают ему о его собственных бедах (Тюр говорит, что волк Фенрир — сын великанши Ангрбоды от Локи закована цепями, 39), или объясняют его нападки опьянением (Хемйдалль утверждает, что Локи лишился рассудка от пива, 47). С явным обвинением (в женовидности) выступает лишь Один (23), затем то же обвинение повторяет Ньёрд (33), кроме того Фрейя винит Локи в том, что он безумен и лжив. Если большая часть обвинений и оскорблений исходит от Локи, то все угрозы принадлежат исключительно другим божествам. Сам Локи не произносит ни одной угрозы.

Обвинения Локи и угрозы богов подчёркнуто формульны. Каждое обращение к асам открывается одной из четырёх вводных формул: Veit ek — «Знаю я» или Veiztu — «Ты знаешь», Þegi þú — «Молчи ты», Hættu nú — «Перестань сейчас же», Heill ver þú nú — «Будь здоров». В обвинения Локи, адресованных асам, формулы используются всегда, в обращениях других богов они встречаются реже (всего семь раз: 14, 23, 27, 41, 43, 51, 53 и ещё четыре раза в заключительных строфах Тора: 57, 59, 61, 63).

«Перебранка Локи» включает 65 строф, сочинённых преимущественно льодахаттом («песенным размером»), каждая строфа которого состоит из шести строк, однако четыре строфы (13, 54, 62, 65) сложены гальдралагом («размером заклятий», др.-исл. galdralag от galdrar — «заклинания», lag — «размер»). Строфы гальдралага, в которых присутствует добавочная седьмая строка, имеют магическую функцию и принадлежат Локи, ср. например его ответ Тору или заключительное проклятие, обращённое к Эгиру:

«Еще доведется
долго мне жить,
Скрюмира были
крепки ремни,
до еды не достать —
от голода гиб ты».

Lifa ætla ek mér
langan aldr,
þóttú hætir hamri mér;
skarpar álar
þóttu þér Skrýmis vera,
ok máttir-a þú þá nesti ná,
ok svaltz þú þá hungri heill (62).

Пива ты, Эгир,
немало припас,
но напрасно старался:
пусть все, чем владеешь,
в пламени сгинет,
пусть опалит
огонь тебе спину!»

Öl görðir þú, Ægir,
en þú aldri munt
síðan sumbl of gera;
eiga þín öll,
er hér inni er,
leiki yfir logi,
ok brenni þér á baki (65).

Магическая действенность гальдралага (именно этот размер обычно ассоциируется с заклинаниями и проклятьями) связана с его повышенной звуковой организованностью по сравнению с остальными эддическими размерами [...]

Единственная восьмистрочная строфа (23) используется в Ответе Одина, который как будто стремится превзойти Локи в поэтическом мастерстве и избежать проигрыша в словесном поединке. Однако в своём ответе Локи зеркально отображает структуру второй половины строфы Одина и побеждает, повторяя сказанное против него обвинение «ты — муж женовидный» (24). Когда Локи упоминает о Торе в строфе гальдралага, адресованной жене бога-громовника Сив («Порочить не стал бы / когда б ты и впрямь / была неприступной; / но знаю, с одним — / и мне ли не знать! — / изменила ты мужу, — / то был злобный Локи», 54, перев. А.И. Корсуна), его магическая сила обращается против него самого — не желая того, Локи вызывает Тора. Высказавший свои обвинения Локи оказывается вынужденным уступить Тору и удалиться с пира богов [...]

Структура «Перебранки Локи» строго симметрична, на перепалку с каждым из оппонентов отводится от двух до пяти строф. Симметричность высказываний подчёркивается формульными повторами [...]

Локи побеждает в перебранке не только потому, что он «богат ответами» (auðigr í andsvörum, 5) и более агрессивно нападает на оппонентов, чем они ему отвечают. Победа остаётся за ним ещё и потому, что он один соблюдает каноны жанра и основывает каждое обвинение на предварительном инциденте — определённом событии из прошлой жизни участника, обычно одном из тех, которые спровоцировал он сам. В сущности из всех участников перебранки только Один обращается в своих ответах Локи к предварительному инциденту, напоминая ему о его недостойном поведении «под землёй». Все остальные асы или пытаются утихомирить Локи и избежать его хулы, или заступаются за других асов, навлекая тем самым гнев на самих себя. Каждый из асов, обвиняемых Локи, вынужден замолчать и, следовательно, признать своё поражение. Вся перебранка строится так, что на нападки локи отвечает не сам объект нападения, но следующий участник словесного поединка. Перебранка в соответствии с канонами начинается самоидентификацией Локи, а завершается его проклятием: «Пусть всё, чем владеешь, / в пламени сгинет, / пусть опалит / огонь тебе спину!» (65, перев. А.И. Корсуна). В соответствии с канонами словесного поединка именно тот, кто произносит заключительную фразу, обычно выходит из него победителем.

И. Г. Матюшина, «Перебранка в древнегерманской словесности»

@темы: Локи, мифы и легенды

---

Мифы Старшая Эдда

[Локи Злокозненный]

1. Дети Локи

2. Асгард и асы

3. Как был наказан Локи

4. Пророчество Вельвы

5. Перебранка Локи

@темы: аудио, Локи, мифы и легенды

---

Кеннинги Локи

[Локи Злокозненный]

Хейти (имена) Локи:
Лодур
Хведрунг
Лофт

Кеннинги Локи
Источник статьи: Сайт Анны Блейз www.weavenworld.ru/books/C42/I252/P249

1. Традиционные кеннинги Локи
• кузнец бед
• брат Бюлейста
• брат Хельблинди
• отец Волка
• удержатель добычи, глубокий мыслью (кеннинг связан с сюжетом об асах, похитивших быка из стада великана Тьяцци)
• Сын Фарбаути
• бремя рук богини гальдра (заклинаний) (букв. бремя рук оков гальдра), т.е. муж Сигюн (по другим версиям — Ангрбоды или Гулльвейг)
• бремя рук (т.е. супруг) Сигюн
• отец Хель
• отец Йормунганда
• отец морской веревки (т.е. Йормунганда)
• отец Змея Мидгарда
• отец Нари и Али (Нарви и Вали)
• отец волка
• отец Ванарганда (т.е. Фенрира, букв. посоха надежды или волка надежды)
• родич и дядя (брат отца), весенний попутчик и сотрапезник Одина и асов
• премудрый бог
• путь коршуна, т.е. небо
• ведающий помыслы гаута грома битвы, т.е. друг Тора
• похититель ожерелья Брисинга
• недруг богов
• губитель волос Сив
• гость и украшение сундука Гейррёда
• предводитель отряда (трех асов)
• ведающий помыслы Хёнира
• пес ревущего моря трупов Гевьон пива (Подательницы пива) (т.е., похититель Идунн)
• связанный ас, скованный ас
• коварный ас
• уводящий в плен Гевьон пива (Подательницу пива) (т.е., похититель Идунн)
• воздух; небо
• древо обманов
• сын Фарбаути
• наперсник Тора
• дитя сокола
• виновник смерти Бальдра (букв. причинивший смерть своим советом)
• наветчик и обманщик богов
• хитрый
• родич Слейпнира
• сын Фарбаути
• сын Лаувейи
• сын Наль (другое имя Лаувейи)
• похититель ожерелья Брисингов
• похититель козла
• похититель яблок Идунн
• вор великанов
• тот, кто препирался с Хеймдаллем и Скади
• муж Сигюн
• друг вороньего бога (Одина)
• друг Хёнира

2. Современные кеннинги и эпитеты Локи, принятые среди неоязычников
• Бог тысячи обличий
• Враг Хеймдалля
• Друг Одина
• Звездный факел
• Коварный
• Кузнец лжи
• Мать Слейпнира
• Мать ведьм
• Муж Ангрбоды
• Небесный Странник
• Обманщик карлов (двергов)
• Отец распри
• Отец чудовищ
• Пламенновласый
• Побратим Одина
• Погибель Хеймдалля
• Приносящий дары
• Проказник
• Расставляющий сети жизни
• Рыжий
• Серебряный язык
• Сокрушитель миров
• Сын Лаувейи
• Хитроумный
• Человек со рваной улыбкой
• Шрамоустый
• Шутник

Источники:
1. «Язык поэзии»
2. «Прорицание вёльвы»
3. «Хаустлёнг»
4. «Драпа о Торе»
5. «Перебранка Локи»
6. «Прядь о Сёрли»

@темы: Локийцы, Мой Бог Локи, Локи, мифы и легенды

---

Официальный пост набора команды Локи

[Старскрим]

АПД. Набор всё ещё открыт! Команде особенно требуются виддёры - и талантливые артеры для участия в грандиозном проекте!

Он — Локи. Из Асгарда. Ётунхейма. Ясеня Иггдрасиль. Или даже откуда-то из-за его пределов. Никто не знает. Одно вне сомнений — он Бог. Хочешь быть в его армии? Торопись, Нагльфар уже готовится к отплытию! Вместе мы растопим любой лёд! <a href="http://wtfcombat2014.diary.ru/?tag=4982658"><img src="http://static.diary.ru/userdir/4/9/3/7/49376/79835669.png"> </a> <a href="http://wtfcombat2014.diary.ru/?tag=4982658"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/1/8/3/3183580/79858943.jpg"></a> <a href="http://wtfcombat2014.diary.ru/?tag=4982658"><img src="s6.uploads.ru/YoDe9.jpg"></a> <a href="http://wtfcombat2014.diary.ru/?tag=4982658" target=_blank><img src="http://s7.uploads.ru/RyXOn.gif"></a> <a href="http://wtfcombat2014.diary.ru/?tag=4982658"><img src="s7.uploads.ru/eoQtY.gif"></a> Старскрим Desire Legrand Макс Шелдон lostprince Thor Кселен Джерри_ Holmes Mycroft Koyomy The Third Alice Leshaya Очередная_Записка Maranta Ledi-Alucard Aurus |_ordik Тиннори Альтаир аль Наир KanzakiVC Solli |maXKennedy| Cold_sight Thymus shizandra Солерно Солнечная кошка Ликс Ayamur4ik TwinsStorn *Волкодав * tindu Локи виноват Sasha Ruddiness Галадриэль в кроссовках TamOShanter Der Winter prom_girl SurikateG Phantom Queen Деяна Станкович Kartagena pierrot* Мистер Бартон taisis Katerinavasiljevna Paint-it-Black Stefa* Halisa aka NaVi Муравьиный лев Carcaneloce * Sleipnir World Serpent

запись создана: 12.11.2013 в 02:23

@темы: творчество, Локийцы, Мой Бог Локи

---

Ну вот мы и сюда докатились ;)

[TriNitroTrololo]

О чем Локи не расскажет никому
Апокрифическая песня Старшей Эдды, которая никогда и нигде не была записана, а передавалась только из уст в уста.

К осеннему ручью перед вечерним часом прибыл Локи.

И пусть молчат стыдливые о том, что было дальше...

Покой и тишина хранили это место. И Локи рад был, что не опоздал:



«Есть время, чтоб стратегию обдумать
И вспомнить, что таит мой арсенал:
- Безмерной широты и силы обаянье,
- красивая заколка для плаща,
- горшочек хитрый, коли злата будет мало,
- секретное оружие для случаев совсем уж безнадежных»



«Явилась, наконец. Ах, дивная красотка!
Такую не зазорно одарить
Вниманием и мне, славнейшему из асов»


«Недурно так вполне …
И золотом волос, и кожи белизной гордиться может,
Не видно ног, одна печаль. Надеюсь, в час когда их оценить придется,
Не подведет ни стройность их, ни красота…»


«Я сам лучусь неотразимостью сверх меры,
Никто передо мной не сможет устоять.
И важно, чтобы и она сумела
Мне страсть свою как дар преподнести»


«Тут и гадать на прутьях нет резона,
Полвзгляда нужно, чтоб её понять –
Без ласк мужских вся истомилась эта дева…»


«… иначе есть ли в этих цацках смысл?»



А Фрейя думала:
«Нет дней прекраснее осенних.
Листва как золото, прохлада у воды…»


«Приятнее всего бродить, в спокойных мыслях пребывая,
Уединения ловя редчайшие часы»


«Она уж истомилась в ожидании!
Вот нужный миг её собою поразить!»


«Надеюсь только, не придется
Из обморока счастья Фрейю вызволять»


«Ба! Свет, кого я вижу? Фрейя,
Нежданно, но приятно Норны нить
С тобой связала мой холодный вечер!
Я совершенно, абсолютно и тотально
Не ждал тебя увидеть тут.
Но тем безмерней счастлив нашей встрече,
И по такому случаю готов
Немного даже поменять все свои планы
И оказаться полностью твоим»


Фрейя подумала:
«Везде найдут, и тут покоя нету …
С тобою, Локи, самый дивный день
Приправлен станет суетой,
Твой трёп о Норнах тут некстати»


Но сказала так:
«Скажи мне, Локи, ты уверен,
Что здесь тебе быть подобает?
Не будет ли ещё полезней
Тебе пойди куда-нибудь подальше?»


. «Как я могу тебя оставить
Одну в лесу густом и диком?»


«Родная Фрейя, не тревожься,
Я встану на твою защиту!
Я вижу, сколь необходимо
Сопроводить тебя к покоям,
Чтоб невредимой ты и целой
Вошла в свой дом, прекрасный Фолькванг»


«Ах, не желаешь? То не страшно:
Нам, всё едино, по пути.
Свиданьем это звать не станем –
Я не придирчив в мелочах»



«Ты не идешь? И я не стану.
Но смысл морозить камнем тыл,
Когда мужчина предлагает
Такой уютный тёплый плащ!»


. Фрейя подумала:
«Нет спасу от него совсем. Придется вежливою быть»


И сказала:
«Как поживаешь, Локи?»


«Спасибо, Фрейя, жизнь прекрасна,
И лишь одна печаль ломает всё:
Тебя я слишком редко вижу,
Такое нужно исправлять»


«Блеск золота, тепло огня,
И даже больше я отдал бы
И рад был, если б только чаще
Я мог с тобою говорить!»


«Прими же в знак расположенья
Вот эту золотую брошь»


«Ты, Локи, слишком прям порою!
Ославят в трех мирах меня
Столь глупой, сколь же и распутной,
прими я золото твоё»


«Не стоит тратить больше время,
Окончен этот разговор,
Я улечу, лишь только чтобы
Не слышать гнусных слов твоих»


«Ты неподкупна, о богиня.
Со лба до пят вся в злате ты.
И я был глуп, сразить пытаясь
Тебя оружием твоим.
Но погоди, я не окончил!
Камней сияющих горшок
Тяжел и полон. Может, это
Тебя сумеет поразвлечь?»


— «Какая прелесть эти камни,
Их блеск так к платью подойдет…»
— «Они уже твои, бери все сразу!»
— «Однако, не тяжел же твой горшок…»


«Коварный ас, ты себе верен:
Горшок с камнями наверху,
Но полный тряпками и хламом,
Чтобы обилие создать –
Такой же как и ты, паршивец,
Со скрытым дном и неглубок!»


«Ты подлости кузнец искусный.
Я презираю все твои дары!»


«Но все-таки принять придется
Последний самый маленький сюрприз …»


«Получай!»


«Ах ты, заклятый сын семи несчастий!
Забыл ли, кто перед тобой?
Утратил свой последний хилый ум?»


«Не со смехом пойдёшь ты домой!»


«Надолго запомнится тебе твой горшочек»


«И твой маленький сюрприз!»


«Хотел ты славно время провести?
Так получай же то, чего достоин!»


«Быть может, впредь решишь ты помнить,
Чем славна Фрейя, дочерь Ванов…»


«…Богиня Любви и Войны»



...

Бонус

Вот тут Локи мог бы вспомнить слова, однажды сказанные великаном Гимиром Тору:
«Еще хуже, когда ты на промысел ходишь,
Чем когда ты за едою в доме сидишь»*

и еще гифочка, хардкорная

* — Цитата из "Песни о Гимире", Старшая Эдда в переводе Свириденко.

@темы: творчество, Локи

---

[Alice_in_the_green_apple]

Я снова с поделкой. На этот раз получился кулончик.
Конечно, официально Локи не бог огня. Но, мне кажется, пламя ему идет.
Пластика + акрил (медь и бронза)

+ 3 фото

@темы: творчество, хэндмейд, Локи

---

Loki needs you!

[Альтаир аль Наир]

Люди! Йотуны! Локийцы! Локианцы! Локиды! Локилюбы! И прочие сочувствующие!

В команду Локи на Зимнюю Битву очень-очень-очень нужны артеры. Много артеров. Чем больше, тем лучше, для того что бы реализовать один грандиозный проект. Если вы артер - идите к нам. Если вы знаете артеров, пните их в наши нежные объятия...

Если вы готовы поднять свои кисточки, планшеты и карандаши во имя Локи, стучитесь СЮДА.

---

[Несмешной Шут]

Исследовательская статья про Локи, довольно познавательная и интересная, если закрыть глаза на неоязычество, современных асатруа и проч.
взята отсюда www.weavenworld.ru/books/C42/I252/P307


Галина Красскова
Демонизация Локи
Galina Krasskova (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Лицензия Creative Commons
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.

Скандинавские мифы в том виде, в каком они представлены в Старшей и Младшей Эддах, — сюжеты, записанные спустя столетие после закрытия последнего языческого храма в Скандинавии (в Упсале [Швеция] в 1110 году), — повествуют о тесно взаимосвязанных семействах богов и богинь и сложной динамике их отношений. В драматических судьбах, подвигах и характерных поступках этих богов и богинь отражена своеобразная игра конфликтующих элементов, в современном восприятии предстающая подчас неоднозначной и даже аморальной. Особенно это верно в отношении Локи. Локи— поистине удивительный персонаж. Пожалуй, во всем скандинавском пантеоне не найдется настолько противоречивого и, в то же время, настолько привлекательного божества. Этот факт признан не только в научной среде, но и в сообществе последователей Северной традиции, которая включает в себя ряд современных реконструкторских религий, стремящихся возродить культ скандинавских богов. Вопрос о роли и месте Локи в этом современном религиозном движении стал причиной идеологического раскола и по сей день вызывает жаркие споры среди американских северных язычников: этот необычный персонаж зачастую заводит в тупик не только ученых-исследователей, но и современных асатруа.

Учитывая ту провокационную роль, которую Локи нередко играет в эддических сюжетах, можно не удивляться, что ни академическое, ни религиозное сообщество до сих пор не пришло к единому мнению относительно его природы и функций. Историк религии Уильям Пейден отмечает, что «основой религий служит язык мифа <…> миф — это не носитель нейтральной, математической объективности, а непререкаемый голос, дающий имена тем величайшим силам, которые созидают, поддерживают и воссоздают человеческую жизнь»[1]. Мифы формируют и определяют эфемерное и вневременное, воздвигают живые мосты к нуминозному. И, до некоторой степени, подобные мифы — по самой своей природы — отражают верования и мировоззрение тех, кто их создает. Ввиду этого появление Локи в цикле мифов, сосредоточенном во всех остальных отношениях на так называемых «reginn», или силах порядка, оказывается еще более загадочным. Фрэнк Стентон Коули в своем эссе «Фигура Локи в германской мифологии» отмечает, что исследователь германской мифологии сталкивается со множеством непростых проблем, и «одну из самых больших загадок представляет собой бог Локи: различных мнений о его природе и сути наберется, пожалуй, не меньше, чем исследователей, когда-либо им занимавшихся»[2].

В связи с этим и ввиду той главенствующей роли, которую он играет в дошедшем до нас цикле мифов, Локи неизменно притягивает к себе внимание. Он оживляет эддические сюжеты и служит катализатором всевозможных приключений и неприятностей. Он одновременно и друг асов, и злейший их враг. Он причисляется к богам, но, в то же время, в битве Рагнарёка выступает на стороне их противников. Он не признает никаких границ и своей очевидной и неистребимой лиминальностью сводит на нет все усилия тех, кто пытается понять и классифицировать его природу. Одна из современных служительниц Локи описывает его как бога «парадокса и неопределенности»[3], и эта характеристика прекрасно объясняет, почему и средневековые христианские авторы (воспринимавшие его как своеобразный скандинавский вариант Сатаны), и многие современные ученые и северные язычники относились и относятся к нему так опасливо и неоднозначно.

В этой статье я попытаюсь исследовать природу Локи и его роль в эддических сюжетах, а также вопрос о том, какое влияние оказала его противоречивая натура на развитие современного северного язычества в Соединенных Штатах. Сущность Локи и его отношения с другими богами будут рассматриваться здесь в свете ключевых космологических принципов, отраженных в скандинавских верованиях (как древних, так и современных). Кроме того, я намереваюсь уделить внимание той подгруппе американских северных язычников, представители которой сосредоточены на поклонении Локи и его родичам.



Часть I. Роль Локи в Эддах

В скандинавской космологии мир начинается, фактически, с «большого взрыва». В начале была великая бездна под названием «Гиннунгагап». Исследователь Рудольф Зимек указывает, что этимология этого названия «с трудом поддается интерпретации», но предлагает такие варианты толкования, как «зияющая пустота» или, вслед за немецким ученым де Фризом, «пустота, наполненная магическими и творческими энергиями»[4]. В этой пустоте пребывали два диаметрально противоположных мира: Муспелльхейм, мир огня и движения, и Нифльхейм, мир льда, туманов и неподвижности. В конце концов, два мира столкнулись друг с другом, и эта первозданная катастрофа породила жизнь. Начался процесс космической эволюции. Когда лед Нифльхейма начал таять от жара Муспелльхейма, из первобытной смеси пара, льда, тепла и тумана возникло первое живое существо — протовеликан Имир. Имир стал питаться молоком первозданной коровы Аудумлы (от audhr — «богатство, изобилие»[5]). Аудумла, в свою очередь, питалась солью, облизывая соленые ледяные глыбы Нифльхейма.

Из этого соленого льда — материи, насыщенной жизненной силой, — под языком Аудумлы появилось еще одно существо. Это был великан по имени Бури. Впоследствии Бури стал отцом Бора, а Бор породил первых богов-асов, в числе которых был и Один[6]. Один и двое его братьев убили Имира и создали из его мертвого тела мир людей — Мидгард. Асы изначально определили границы своих миров путем истребления многих великанов-йотунов — потомков Имира, в роду которых впоследствии появился на свет Локи. Аналогичная динамика конфликта и насилия пронизывает все эддические сюжеты и лежит в основе спорной и противоречивой природы Локи.

Несмотря на то, что Один сам происходит от йотунов, асы в эддических мифах постоянно воюют с великанами. О сущности йотунов исследователи спорят не меньше, чем о природе Локи — самого знаменитого представителя этого племени. Выдвигалось множество различных гипотез. Одни ученые рассматривают йотунов как олицетворения сил природы, другие — как более древнюю группу богов, низвергнутую новыми божествами и потому враждующую с ними[7]. Последнюю теорию поддерживают некоторые последователи Рёккатру — маргинального течения в современном северном язычестве, ориентированного на поклонение не столько асами или ванам, сколько йотунам. Локи — это попросту самое явное из звеньев, связывающих асов с более суровым и первобытным миром великанов; по словам одного исследователя, он занимает «промежуточное положение между обреченными богами и враждебными силами, которые, в конце концов, их уничтожат»[8].

Согласно первоисточникам, на каком-то достаточно раннем этапе Локи стал побратимом Одина. В девятой строфе «Перебранки Локи» Локи напоминает Одину:

Один, когда-то —
помнишь ли? — кровь
мы смешали с тобою, —
сказал ты, что пива
пить не начнешь,
если мне не нальют[9].

Представления о братской связи Локи с Одином оказались весьма устойчивыми: они встречаются даже в английских народных заговорах XIX века. Из-за столь тесной и, судя по всему, неразрывной связи некоторые ученые попытались отказать Локи в статусе самостоятельного божества и свести его к одной из ипостасей Одина[10]. Фактически, это одно из трех основных толкований природы Локи; согласно двум остальным, Локи — бог огня или бог-трикстер. Кроме того, Жорж Дюмезиль рассматривал Локи как олицетворение импульсивного разума, поскольку тот не вписывался в его трехчастную функциональную классификацию божеств[11]. Чтобы сделать выводы о правомочности каждой из этих теорий, следует вначале рассмотреть, каким образом Локи проявляется и действует в первоисточниках.

Локи — дитя двух йотунов: Лаувейи («Лиственный остров») и Фарбаути («Жестокоразящий»). Его мать иногда также называют именем «Наль» («Игла»); по-видимому, кроме Локи, у нее было еще двое сыновей: Бюлейст и Хельблинди, о которых более ничего не известно. Локи часто фигурирует под именем «Лаувейссон» («сын Лаувейи»). Помимо этого, у него есть еще несколько прозвищ, или хейти, в том числе «Лофт» (что означает либо «Воздушный», либо «Облегчающий»[12]), «связанный бог», «отец волка» (т.е. великого волка Фенриса), «коварный» и «недруг богов»[13]. Предпринимались попытки отождествить его с Лодуром — третьим лицом божественной триады «Один — Хёнир — Лодур», однако этимологических оснований для подобного отождествления не находится.

У Локи две жены, несхожие друг с другом, как день и ночь. Первая, колдунья из Железного леса по имени Ангрбода («несущая горе»), родила от Локи троих «чудовищ»: волка Фенриса, олицетворяющего хаос, мирового змея Йормунганда и Хелу, которая стала богиней загробного мира. Опасаясь детей Локи и Ангрбоды, боги решили от них избавиться: Фенрира сковали волшебной цепью, Йормунганда бросили в океан, где он вырос и обвил своим телом весь Мидгард, а Хелу изгнали в мир мертвых. Вторая жена Локи, Сигюн, по-видимому, была асиньей, хотя достоверно о ее происхождении ничего не известно. Ее имя означает «победоносная»; в Эддах она упоминается всего трижды, и всякий раз — как верная жена Локи. За участие в убийстве Бальдра Локи связали в подземной пещере и подвесили у него над головой ядовитую змею. Но Сигюн не покинула мужа: она стоит рядом с ним и держит чашу, собирая в нее яд, каплющий из пасти змеи. Известно, что Сигюн родила от Локи двоих сыновей: Нарви и Вали. Обрушив на Локи свое возмездие, асы превратили Вали в волка, и тот растерзал Нарви, после чего асы связали Локи кишками его погибшего сына.

Именно Локи раздобыл для богов многие из их атрибутов и могущественных орудий — от копья Одина до молота Тора. В нескольких эпизодах Локи выступает как вор. В одном из таких сюжетов он тайком пробирается в спальню Сив, жены громовника Тора, и обрезает ей волосы. В скандинавской культуре это считалось крайне унизительным оскорблением, поскольку такому наказанию подвергали распутных женщин. Тор, естественно, пришел в ярость, но Локи пообещал ему возместить ущерб. Отправившись в Нидавеллир — страну двергов (карлов), чрезвычайно искусных в кузнечном ремесле, — Локи хитростью заставил их выковать для Сив новые волосы из чистого золота. Когда она приложила золотой парик к голове, волосы пустили корни и стали расти, как настоящие, так что благодаря этой проделке Локи богиня стала еще прекрасней прежнего. Кроме того, дверги выковали для Локи другие чудесные вещи, которые помогли ему загладить свою вину перед асами. Чтобы добиться этого, он втравил два семейства двергов в состязание, поспорив с карликом Брокком (который выковал волосы для Сив), что другие мастера его превзойдут, и поставив в заклад собственную голову. Брокк, разумеется, победил. Из-под его молота вышел лучший из всех даров, доставшихся асам, — молот Мьёлльнир для Тора. Однако Локи уцелел, заявив, что двергу по праву принадлежит лишь его голова, но не шея. Тогда Брокк зашил ему рот ремешком и на том успокоился.

Кроме того, Локи приложил руку к похищению яблок Идунн. Идунн была хранительницей яблок, даровавших молодость, — сами по себе скандинавские боги не были ни бессмертными, ни вечно юными. В одном из путешествий Локи попал в плен к великану Тьяцци, но выкупил свободу, пообещав привести к Тьяцци Идунн с ее молодильными яблоками. Свое слово Локи сдержал, и Тьяцци похитил богиню. Но когда асы начали слабеть и дряхлеть, Локи признал свою вину и отправился на выручку Идунн. Одолжив у Фрейи волшебное оперение, он в обличье сокола проник в горную крепость Тьяцци, превратил Идунн в орех и положил в корзину с яблоками. Затем, подхватив корзину когтями, он полетел обратно в Асгард. Тьяцци погнался за ним и погиб. Позднее дочь Тьяцци, великанша Скади, пришла к асам и потребовала виру за убийство отца. Локи и на сей раз выручил богов, смягчив свирепую великаншу: он предстал перед ней в таком потешном и унизительном виде, что та рассмеялась и сменила гнев на милость. Впрочем, Скади оказалась злопамятной и в конце концов все же отомстила сыну Лаувейи.

И, наконец, еще одна особенность Локи — гендерная неопределенность, которую отдельные ученые (например, де Фриз) причисляют к атрибутам, позволяющим классифицировать этого бога как трикстера. Гендерная амбивалентность — одна из самых больших проблем, которые осложняют адекватное восприятие этого переменчивого бога в сообществе современных северных язычников (вторую серьезную проблему составляет роль, которую Локи сыграл в гибели Бальдра, любимого сына Одина).



Часть II. Локи как трикстер

Согласно одной из самых устойчивых теорий, Локи по природе своей — трикстер. Нельзя сказать, что эта теория вовсе лишена противоречий, однако позволяет рассмотреть характер Локи с весьма интересной стороны. Льюис Хайд в своей книге «Трикстер создал этот мир» определяет трикстера как божество, представляющее «парадоксальную категорию священной аморальности»[14]. Далее он указывает, что трикстеры присутствуют почти во всех известных мифологических системах, а также занимают видное место в фольклоре и массовой культуре.

У каждой группы есть своя граница, свое ощущение внутреннего и внешнего, и трикстер всегда оказывается именно там — на границе. Он стоит на страже у городских ворот и у врат жизни, чтобы движение и обмен не прекращались ни на миг. И он же присматривает за теми границами, на основании которых группа определяет свое место в обществе. Мы постоянно проводим различия — между правильным и неправильным, священным и мирским, чистым и грязным, мужским и женским, старым и молодым, живым и мертвым; но в каждом из этих случаев трикстер волен в любой момент перейти границу и спутать всю нашу классификацию <…> Трикстер — это мифологическое воплощение двусмысленности и двузначности, двойственности и двуличия, противоречия и парадокса[15].

Несомненно, аморальность — одно из основных качеств Локи в том виде, в каком он предстает в дошедших до нас сюжетах, и именно эта черта больше всего мешает современным северным язычникам принять его как часть божественной космологии.

Поскольку неоднозначность и хитрость — определяющие свойства трикстеров[16], вполне естественно, что фольклористы и специалисты по истории религии и мифологии с готовностью относят Локи именно к этой категории богов. Подобно западноафриканскому Эшу, Локи может считаться трикстером не только «потому, что он дурачит всех подряд и сеет вокруг себя хаос, но и потому, что он постоянно ускользает из-под власти норм и правил»[17]. Например, Дюмезиль в своей монографии о Локи, не относя этого бога к числу трикстеров, тем не менее, рассуждает о нем как о «беспокойной мысли» — проявлении творческого и, зачастую, импульсивного разума[18]. Ян де Фриз, с другой стороны, со всей определенностью помещает Локи в разряд трикстеров, подчеркивая его роль возмутителя спокойствия[19] и, вслед за Дюмезилем, отождествляя его с Лодуром, истолкованным как божественный похититель огня:

По общему признанию всех исследователей, самые выдающиеся свойства Локи — его качества обманщика и вора. Во всех, за очень редкими исключениями, сюжетах он предстает как хитрец и озорник, наслаждающийся своими проказами. Иногда заметно, что шутки над богами доставляют ему почти что детское удовольствие; нередко он причиняет довольно серьезный ущерб, но в большинстве случаев сам же его и возмещает. <…> Чтобы объяснить Локи как религиозное явление, вполне достаточно будет истолковать его как трикстера[20].

Кроме того, можно провести параллель между Локи-трикстером и Локи — культурным героем, подобным Прометею. В фарерской балладе «Сказка о Локи» только Локи (в отличие от Одина и Хёнира) удается спасти крестьянского мальчика от разъяренного великана. Эта сказка уникальна тем, что Локи в ней изображается именно как культурный герой, а не как враг богов и людей. Любопытно также, что Локи в ней действует наряду с Одином и Хёниром, составлявшими вместе с Лодуром древнюю триаду творцов.

И Трикстер, и Герой — это мощные культурные архетипы, в которых нередко воплощаются отзвуки тех преображающих или травматических мгновений, когда сакральное проникает в повседневную жизнь. Это не только самые популярные, но и самые противоречивые и даже пугающие из всех мифологических или архетипических фигур. Даяна Пакссон в своей книге «Основы Асатру» предостерегает: «Если у вас есть проблемы с восприятием двойственности, держитесь от Локи подальше», — и далее отмечает: «…подобно Койоту из индейских мифов, Локи — одновременно и возмутитель спокойствия, и двигатель культуры, причем последняя из этих его функций зачастую оказывается следствием первой»[21].

Как указывает Хайд, трикстеры — это боги неопределенности[22]. Это персонажи, «способные проделать в ткани судьбы прореху, через которую можно выпасть из одной жизни в другую»[23]. Они помогают внешним влияниям и чужакам преодолевать ограничения и преграды, связанные с культурными условностями. Как лиминальные фигуры трикстеры нередко сначала устанавливают порог, а затем сами же его нарушают или отодвигают. Трикстеры обитают «в зазорах между различными языками или между небом и землей»[24] и своими хитроумными махинациями создают средства, при помощи которых диаметрально противоположные полюса (небо и земля, добро и зло, хаос и порядок) могут пересекаться друг с другом и чему-то друг у друга учиться, не соприкасаясь, однако, в реальности, а, значит, и не нарушая границ между сакральным и профанным[25]. Трикстеры — враги энтропии, живые воплощения истины, гласящей, что неизменность и постоянство — это всего лишь иллюзия, или, выражаясь словами древнегреческого философа Гераклита, что «всё течет, всё изменяется»[26].

Как и всякий уважающий себя трикстер, Локи — самый противоречивый персонаж во всем скандинавском пантеоне. Многие современные асатруа опасаются даже произносить его имя — настолько сильное беспокойство он им внушает. Локи вошел в стройный пантеон асов, так сказать, «с черного хода» — через побратимство с Одином (который и сам, мягко говоря, не лишен трикстерских качеств). Обменявшись братскими клятвами с владыкой асов, Локи получил право на такое же уважение и почести, как если бы приходился Одину родным братом[27]. Тем не менее, сам Локи так и не проникся уважением к правилам и привычкам асов. Любопытно, что, по одному из предположений, имя Локи происходит от слова со значением «веревочная петля» или «запутанная нитка»[28]. В дошедших до нас эддических сюжетах Локи то и дело «путает нитки» — и себе, и окружающим.

В природе всякого трикстера — подталкивать тех, кто с ним работает, к расширению границ понимания. Трикстеры — двигатели эволюции, носители динамической синергии и творческой силы. Они способствуют развитию и нередко выступают его катализаторами. Например, благодаря проделкам Локи боги приобретают такое ценное оружие, как молот Мьёлльнир, который помогает им защищать и поддерживать порядок, установленный ими же от начала времен. Позднее, когда один из великанов похищает молот Тора, Локи благодаря своей сообразительности помогает вернуть его[29]. Но, в то же время, по вине Локи боги теряют Бальдра, одного из любимых сыновей Одина; и, как утверждается, в конечном счете, Локи восстанет против богов.

Каковы же традиционные свойства трикстера, помимо уже упомянутой моральной неоднозначности? Фольклорист Барбара Бэбкок определяет фигуру трикстера по признаку двойственности:

Трикстеры — самый странный род персонажей во всей литературе, как устной, так и письменной. Трикстер определенно ассоциируется с созидательными силами и нередко обеспечивает людей такими базовыми ценностями, как огонь или основные для данной культуры продукты питания; но, в то же самое время, он постоянно позволяет себе самые антиобщественные поступки. Мы смеемся над ним, когда он попадает в неприятности и валяет дурака; нас смущает его сексуальная неразборчивость; но, в то же время, его творческая изобретательность не перестает нас удивлять и постоянно напоминает о том, что социальные ограничения, с которыми мы регулярно сталкиваемся, не так уж и непреодолимы. <…> При столкновении с другим персонажем он почти всегда нарушает какие-нибудь правила или границы; в результате ему приходится спасаться бегством и снова скитаться по свету без цели <…>

Трикстер — это <…> «созидательное отрицание», которое приносит в этот мир смерть, но тем самым раскрывает новые возможности <…> Предметы «есть» лишь относительно тех предметов, которых «нет»; всякая структура предполагает антиструктуру и без нее существовать не может. <…> Трикстер, «дурак», — отрицание, предлагающее возможность, — непосредственно и тесно связан с центром и всей сопутствующей ему неоднозначностью <…> И поэтому мы не только терпим эту «допустимую меру хаоса», этого «врага границ», но и воссоздаем его снова и снова[30].

Очевидно, что в эти достаточно широкие категории Локи вписывается без труда. Он — податель даров, культурный герой и, в то же время, носитель разрушения (или отрицания), участвующий в убийстве Бальдра и, в конце концов, возглавляющий силы йотунов в битве Рагнарёка. Эрин Вебер в своей статье о Нанабозо[31] и Гермесе кратко перечисляет особенности, общие для всех трикстеров в различных культурных традициях, и снова подчеркивает их неоднозначность и двойственность:

…божественные достоинства вперемешку с человеческими недостатками; функция учителя, нередко подразумевающая обучение на отрицательном примере (особенно в связи с амбивалентными действиями сексуального характера, наглядно демонстрирующими, какие последствия влечет за собой нарушение социальных норм), а также роль проводника в неизвестные миры или посредника между мирами. В сущности, трикстер олицетворяет весь набор противоречий, служащих нелегкому, но необходимому делу — примирению противоположностей самого мироздания[32].

Итак, выбиваясь из рамок любых других категорий, Локи, вполне удачно вписывается в категории, определяющие трикстеров. Приведем несколько примеров, наглядно иллюстрирующих этот его аспект.



Созидательная сила, культурный герой

Как уже отмечалось выше, Локи снабдил других богов некоторыми важнейшими орудиями. Чтобы искупить свою вину за похищение волос Сив, он добыл для Тора молот Мьёлльнир, помогающий защищать Мидгард и мир богов от воинственных йотунов; для Одина — кольцо-браслет Драупнир, с которого на каждую девятую ночь капают восемь точно таких же колец; для Фрейра — золотого вепря Гуллинбурсти, а для самой Сив — новые волосы, которые были выкованы из чистого золота, но мгновенно приросли к ее остриженной голове и продолжали расти, как настоящие. Миф о похищении волос Сив и последующей их замене на золотые интересен тем, что многие современные северные язычники (и некоторые ученые) предполагают, что волосы этой богини символизировали колосья (скорее всего, пшеничные) и что весь этот сюжет можно истолковать как символическое повествование о ежегодном сборе урожая. По словам исследовательницы Мэрион Ингем, те немногие ученые, которые все еще придерживаются этой трактовки, основанной на природной символике, ссылаются на то, что грозы необходимы для вызревания зерна, поскольку во время грозы часть атмосферного азота переводится в связанное состояние; а бог грозы — не кто иной, как супруг Сив, Тор, обладатель могучего молота[33]. Итак, Локи косвенным путем (как и подобает трикстеру) способствует изобильному урожаю.

Кроме того, Локи ассоциируется с огнем и, по мнению некоторых ученых (например, де Фриза), тождествен Лодуру, одному из троицы богов-творцов (наряду с Одином и Хёниром). В «Прорицании вёльвы» о Лодуре сказано, что он даровал первой паре людей «цвет и тепло жизни», тогда как Один наделил их дыханием, а Хёнир — сознанием:

Önd þauné áttu,
óð þauné höfðu,
lá né laeti,
né litu góða.
Önd gaf Óðinn,
óð gaf Hoenir,
lá gaf Lóður
og litu góða[34].

Разумеется, гипотезу о тождестве Локи и Лодура принимают не все исследователи. Этимологических свидетельств в поддержку этой гипотезы слишком мало, однако в ее пользу говорят некоторые другие данные: возможный перевод имени Лодура как «Податель огня», устойчивая связь Локи с огнем, особенно в фольклоре, где он нередко предстает как огненный дух или огненный демон, а также мифологические связи Локи с Одином[35].

По некоторым версиям, Локи изобрел рыболовную сеть, при помощи которой его же затем и поймали, когда он попытался ускользнуть от асов после событий, описанных в «Перебранке Локи». Далее, в уже упоминавшейся фарерской сказке о великане Скрюмсли и сыне крестьянина Локи проявляет себя как герой, раз и навсегда спасая мальчика от смертельной опасности, тогда как Один и Хёнир дают тому лишь временную передышку[36]. И, наконец, последнее обстоятельство, не вполне укладывающееся в характер «культурного героя», но, тем не менее, важное: в своих странствиях с Тором Локи постоянно помогает своему спутнику в переговорах с йотунами, эффективно выступая посредником между двумя несовместимыми культурами.



Промискуитет и сексуальная амбивалентность

Ни одно из проявлений Локи не доставляет современным исследователям и северным язычникам столько проблем, как его приключения на сексуальной ниве и его сексуальная амбивалентность. Локи — единственный из всех богов, несколько раз буквально менявший пол. Правда, Одина в «Перебранке Локи» обвиняют в женоподобии и подражании ведьмам, но Локи принимает женский облик по-настоящему и даже рожает, как женщина. В первый раз он меняет пол, чтобы спасти Асгард от страшной угрозы. В этом сюжете асы нанимают великана-каменщика построить крепкие стены вокруг Асгарда. Если бы он управился в назначенный срок, асам пришлось бы отдать ему в уплату солнце, луну и богиню Фрейю. Боги соглашаются на такие условия лишь потому, что завершить работу в срок кажется невозможным. Однако великану помогает его волшебный конь, Свадильфари, и работа продвигается гораздо быстрее, чем надеялись асы. Чтобы сманить жеребца и тем самым помешать каменщику достроить стены вовремя, Локи превращается в кобылу, а через некоторое время возвращает себе прежний облик и приводит Одину жеребенка, которого родил от Свадильфари, — восьминогого Слейпнира, названного в «Речах Гримнира» «лучшим из коней».

В другой раз Локи превращается в женщину (на сей раз в старуху) после смерти Бальдра. Хела, госпожа загробного мира, соглашается отпустить Бальдра в мир живых при условии, что его будут оплакивать все живые существа. Но Локи, приняв облик старухи-великанши по имени Тёкк, отказывается оплакать Бальдра, заявляя: «Пусть хранит его Хель». Кроме того, Локи обвиняют в том, что он провел восемь зим под землей в обличье женщины, доя коров и рожая детей[37]. По мнению Пребена Соресона, это обвинение «наверняка предполагало, что Локи служил наложницей великанам или троллям, которые славились своей грубой и необузданной сексуальностью»[38]. Соренсон указывает, что в скандинавской культуре «прозвучавшее в адрес мужчины обвинение в ношении женской одежды или выполнении женской работы, а также сравнение с женщиной или самкой животного сразу же вызывало целый комплекс ассоциаций с трусостью и недостатком мужественности»[39]. Таким образом, своими превращениями в женщину Локи, фактически, нарушает одно из серьезнейших социальных табу, совершая поступки, которые классифицировались как nið и/или argr, т.е. не подобающие мужчине и социально/сексуально девиантные.



Выход за рамки социальных ограничений / нарушение границ

В этой области трикстерские черты Локи проявляются ярче всего. В первую очередь здесь, конечно, бросаются в глаза вышеупомянутые нарушения гендерных и сексуальных табу. Как уже было сказано, непостоянство гендера проявляется у Локи в таком поведении, которое считалось nið и/или argr, то есть немужским, женоподобным, а потому неприемлемым. Следует отметить, что многие современные асатруа находят эту форму поведения не менее преступной, чем ту роль, которую Локи сыграл в убийстве Бальдра.

Кроме того, сам путь, которым Локи вошел в общество асов, свидетельствует о его статусе «иного». Будучи по происхождению йотуном, представителем племени, постоянно враждующего с асами, он, тем не менее, получает место среди асов как побратим Одина. Он часто путешествует между мирами асов и йотунов. Одна из двух его жен — асинья (Сигюн), другая — великанша (Ангрбода). Последняя рождает от него троих чудовищных детей: великого волка Фенриса, олицетворение хаоса, которого асы настолько боятся, что прибегают к обману, чтобы связать его и посадить на цепь; исполинского змея Йормунганда, обвивающего своим телом весь Мидгард; и Хелу, полуженщину-полутруп, изгнанную в подземный мир. Сигюн родила от Локи двоих сыновей, Нарви и Вали; но одного из них асы превратили в волка, и тот растерзал своего брата. Итак, с одной стороны, Локи приносит асам ценные дары и благодаря своему хитроумию помогает богам избегать различных опасностей (или выручает их из неприятностей, которые сам же и навлек), но с другой — порождает детей, олицетворяющих силы разрушения, преображения и смерти.

Локи — вор, а, значит, по определению нарушитель границ. Он крадет ожерелье Фрейи и волосы Сив, а также помогает великану Тьяцци похитить богиню Идунн с ее молодильными яблоками. Однако в последнем сюжете Локи в конце концов спасает Идунн и навлекает гибель на Тьяцци, а когда дочь последнего, Скади, приходит к асам и требует виру за убийство отца, тот же Локи ухитряется смягчить ее гнев. Чтобы заставить свирепую великаншу рассмеяться, он привязывает собственные гениталии к бороде козла и развлекает Скади потешными прыжками, — то есть вновь демонстрирует сексуально амбивалентное поведение. Положив начало цепи событий, которые привели Скади в Асгард, Локи переступил еще одну границу и привнес в священную обитель асов толику дикой и первозданной силы йотунов.

Кроме того, Локи искусно меняет обличья, и это, пожалуй, — самая полезная из всех его способностей, связанных с нарушением границ. Он превращается в кобылу (мать Слейпнира), тюленя (для сражения с Хеймдаллем после похищения Брисингамена), муху (в двух отдельных сюжетах), блоху, женщину, старуху-великаншу и лосося. Кроме того, он одалживает у Фрейи волшебное соколиное оперение, с помощью которого превращается в птицу (в частности, для того чтобы спасти Идунн)[40]. В своем оборотничестве Локи зачастую нарушает не только границы физического облика, но и гендерные ожидания, как уже было сказано выше.



Созидательное отрицание / привнесение смерти в мир живых / раскрытие возможностей

Сам по себе Локи никогда не воспринимался как божество смерти, однако в эддических сюжетах он постоянно ходит по краю смерти и постоянно ассоциируется с превращениями. Во-первых, он — отец Хелы, которой в скандинавском пантеоне отведена роль богини загробного мира. Во-вторых, погубив Бальдра, Локи тем самым внося смерть в мир асов, но и открывая для миропорядка, созданного богами, возможность пережить Рагнарёк: после Рагнарёка Бальдр освободится из царства мертвых, а, значит, какая-то часть мира богов уцелеет.

Локи — очевидно лиминальная фигура, всегда занимающая некое промежуточное положение. Он не принадлежит полностью ни к миру йотунов (носителей хаоса), ни к миру богов, — благодаря чему свободно перемещается между этими мирами и может обеспечивать плодотворное сотрудничество между ними. Локи — дитя хаоса, привязанное, однако, к порядку узами тех клятв, которыми он обменялся с Одином. Поэтому он может проявлять свою преображающую силу непосредственно в упорядоченном мире богов. Локи аккуратно открывает двери, через которые эта сила входит в мир порядка, оставаясь под относительным контролем. Пожалуй, именно лиминальность — самая амбивалентная из всех особенностей этого божества, как, впрочем, и многих других трикстеров, хотя даже при беглом знакомстве с дошедшими до нас источниками становится ясно, что этим свойством обладает и Один. Но Один всегда возвращается в защищенный мир inangarð, на освященную землю богов. Локи же изначально не принадлежит к миру асов, хотя время от времени и может в нем находиться. Он — вечный чужак, вечный «иной», вечный маргинал в сообществе богов[41].

Как свидетельствуют о том сюжеты с участием Локи, община никогда не принимает полностью трикстера, который ей служит. Но именно поэтому трикстер предоставляет уникальную ролевую модель для тех людей, которые сражаются с искусственными и зачастую сковывающими по рукам и ногам культурными или социальными ограничениями. Трикстеры помогают людям распознавать и эффективно использовать возможности, отнятые у них, замаскированные или вовсе объявленные несуществующими по причине тех или иных культурных условностей. Стремление преодолеть судьбу и улучшить свою участь — распространенная тема многих мифов, от предания о Прометее, похитившем огонь ради блага человечества, до цикла эддических песней о Сигурде, сражающемся с превратностями и жестокостью неумолимого вирда. Миф увековечивает эту извечную борьбу, а трикстер показывает различные способы, позволяющие выйти из нее победителем. Совокупность подобных способов Хайд обозначает термином «арт» (artus), предполагая, что именно «владение артом» и есть определяющее свойство трикстера[42].

Латинское слово «artus» означает «сочленение» или «сустав», но при этом оно связано со словом «ars» — «искусство, ремесло, мастерство» (или «ловкость рук»)[43]. Трикстеры наделены уникальным даром: они находят точки стыка между противоположностями, между небом и землей, и, опираясь на них, как на рычаги, переворачивают реальность, образно говоря, с ног на голову. Как «мастера арта» трикстеры выявляют тайные уязвимые места (так Локи сумел разузнать, что Бальдра можно убить побегом омелы) и распознают обманы, используя в своих целях первые и разоблачая вторые. Вполне вероятно, что убийство Бальдра так и сошло бы Локи с рук, если бы он не явился на пир к Эгиру и не принялся планомерно разоблачать недостатки всех присутствующих богов и богинь, указывая, в чем именно те не оправдывают ожиданий, возлагаемых на сообщество богов (прообразом которого, разумеется, служила скандинавская община той эпохи со всеми присущими ей нравами и обычаями). Таким образом, Локи понес наказание не столько за убийство одного из богов, сколько за этот тотальный сеанс разоблачения, описанный в эддической песни «Перебранка Локи».

Как отмечает Хайд, «трикстер меняет взаимоотношения между паттернами и тем самым переопределяет сами паттерны»[44]. Пребывая вне сообщества, но, в то же время, до некоторой степени оставаясь его частью, трикстер обладает высокой степенью свободы, благодаря чему может не только выявлять слабости и недостатки членов общины, но и манипулировать ими к своей вящей выгоде. Он служит переводчиком с языка мифа на язык мирской культуры, чем, по-видимому, и объясняется популярность образа Локи в скандинавском и даже англосаксонском фольклоре. Вообще, трикстер — во многих отношениях именно переводчик. Перевод — акт превращения одного в другое, основанный на принципе артикуляции, — лежит в основе большинства известных нам деяний Локи. Этот акт можно истолковать одновременно и как жертвоприношение (того, что переводится, или преображается), и как созидание. То, чего коснулся трикстер, уже никогда не станет прежним и не останется непознанным. В то же время, трикстер, сам не ведающий стыда, заставляет (зачастую — путем нарушения социальных правил и границ) острее осознать те явления, которые в обществе могут определяться как постыдные. Трикстера неизбежно наказывают за его преступления против общественных норм, пытаясь тем самым подчеркнуть, что отсутствие стыда подразумевает отсутствие уважения к обществу. Однако трикстер протестует не против уважения к святыням, а против бессмысленных, бездумных ограничений, которые сами по себе святотатственны в силу своей бездумности, даже если считается, что нарушать их постыдно. Свидетельства тому можно обнаружить в «Перебранке Локи», где Локи осуждает богов за нарушение сексуальных норм. Трикстеры не только учат обходить культурные запреты, но и указывают, в каких случаях их необходимо соблюдать.

Локи как трикстер — одновременно и ловкий вор, и провокатор, весело отплясывающий на границе между сакральным и профанным, постыдным и почетным, общепринятым и запретным. Как трикстер он поддерживает традиционную структуру и границы своего общества, но, в то же время, открывает врата силам священного, нуминозного, неожиданного — всего, способствующего эволюции, — чтобы силы эти коснулись общества и преобразили его суть.



Часть III: Локи в современном американском северном язычестве

В академическом сообществе Локи по-прежнему воспринимается как фигура, по меньшей мере, амбивалентная. Соответственно, и в современном северном язычестве отношение к нему сложилось двойственное. По линии вопроса о том, допустимо ли поклонение Локи, проходит один из главных идеологических водоразделов в американском сообществе северных язычников, и вопрос этот вызывает жаркие дискуссии. Следует отметить, что в данной статье рассматривается только обстановка среди северных язычников в США. При сборе материалов опрашивались только американские северные язычники, поэтому никаких выводов о положении дел среди северных язычников Исландии и других стран Европы автор не делает.

Северное язычество — религия реконструкторская. По сути, это означает, что его последователи стремятся воссоздать те религиозные практики, которые бытовали до утверждения христианства. Реконструкторы придают исключительно важное значение исторической точности во всем, что касается обрядов, ритуалов и отношения к богам вообще. Помимо северного язычества, существует еще немало других реконструкторских религий. Северное язычество вдохновляется культурой и религией народов Северной Европы, современный эллинизм пытается возродить религию Древней Греции, ортодоксальный кеметизм — культурные и религиозные традиции Древнего Египта, и так далее. Но у всех реконструкторских религий есть одна общая черта, а именно: все они отводят чрезвычайно важную роль тому, что в Северной традиции называется «источниками» (lore). Северные язычники относят к числу «источников» Старшую и Младшую Эдды, саги, англосаксонские лечебные заговоры и все дошедшие до нас исторические тексты, а также современные научные исследования в различных областях — лингвистические, антропологические и так далее. Именно этот корпус произведений, ни одно из которых исходно не предназначалось для использования в религиозных целях, послужил основой для реконструкции северно-языческих ритуалов и предопределил отношение к богам, преобладающее среди современных северных язычников.

Никто из богов и богинь не вызывает у северных язычников такой бурной реакции, как Локи. Четверо из тех, кто был опрошен при сборе материалов для этой статьи, сообщили, что из-за поклонения Локи их буквально вынудили покинуть сообщество северных язычников, а одной служительнице Локи из Колорадо местная община даже угрожала смертью за ее убеждения[45]. Впрочем, это крайние случаи. Большинство асатруа относятся к Локи со смесью уважения и осторожности. Даяна Пакссон, известный автор книг и статей о северном язычестве, пишет в своей книге «Основы Асатру»:

Если хотите вызвать среди северных язычников «воодушевленную» дискуссию, спросите у них, следует ли чествовать Локи в ритуалах. Некоторые и, в особенности, последователи теодической традиции, до того боятся этого бога, что запрещают даже произносить его имя в ритуальном пространстве. Другие отмечают, что Локи приносит не только неприятности, но и дары, и проводят в его честь особые блоты, совершая возлияния коричным шнапсом или перцовкой; каждый участник, принимая чашу, всякий раз выплескивает немного спиртного в огонь. Однако не следует забыть, что Локи — трикстер, и если у вас нет опыта работы с хаотическими силами, то, пожалуй, лучше вообще не привлекать его внимания[46].

Совершенно иной точки зрения придерживаются последователи теодизма (Theodism), которые считают Локи предателем, лжецом и недругом богов[47]. В сущности, последнее и составляет основную проблему, с которой северные язычники сталкиваются при попытках определить место Локи в своей религии: согласно Эддам, в день Рагнарёка он будет сражаться против богов. Многим не удается примирить верность и служение Локи с верностью и служением остальным асам, несмотря на то что в Младшей Эдде он со всей определенностью включен в перечень богов.

На противоположном конце спектра располагаются некоторые северные язычники и скандинавские неоязычники, сосредоточившие свою религиозную практику на поклонении йотунам. Они нередко называют себя «Рёккатру» (Rökkatru) или просто «Рёкк» (Rökkr), от древнескандинавского слова со значением «сумерки»[48]. Многие из них описывают свой индивидуальный опыт взаимодействия с Локи, резко противоречащий представлениям, типичным для консервативной части северно-языческого сообщества. Более того, в последние годы появляется все больше женщин, посвятивших себя Локи в качестве служительниц или жен[49]. В 2006 году был опубликован первый сборник религиозной поэзии, посвященный Локи, — «Трикстер, мой любимый» Элизабет Вонгвизит. Нет нужды пояснять, что в магистральном течении северного язычества те, кто объявил себя Рёккатру или как-то иначе сосредоточился на служении Локи и его родичам, обычно не приветствуются.

Значительное возмущение и враждебность в среде северных язычников вызывают неошаманы, практикующие в русле Северной традиции и зачастую много работающие с Локи и его родней. Такие издания, как «Книга йотунов» Рейвена Кальдеры, представляющие великанов в благоприятном свете, нередко навлекают на себя оскорбительную критику. «Такой громкой (и такой дурной) славой, как Локи, пожалуй, не может похвастаться ни один из йотунов», — отмечает мистер Кальдера[50]. Кейси Вудс, последователь северно-языческой родовой традиции (Tribalism), так описывает затруднения, которые вызывает Локи у среднестатистического северного язычника:

В современном северном язычестве реконструкторского толка Локи — проблемное божество. Те, кто кладет в основу своих реконструкций англосаксонские источники, худо-бедно избегают проблем, связанных с Локи, потому что в этих источниках он не упоминается. Остальным приходится труднее, и среди них можно выделить три совершенно различных подхода к этому богу:

* Локи — худший из злодеев и великий преступник против человечества и богов Асгарда. Его не следует чтить. Не стоит даже упоминать о нем (тем более — во время священных обрядов);

* К Локи следует относиться с опаской, но и с определенным уважением, чтобы не навлечь на себя его гнев или недовольство Одина, поскольку Локи — побратим Одина, и воздавать почести только одному кому-либо из них, обходя вниманием другого, было бы невежливо. Схожим образом с ним обращаются и те, кто просто не понимает, как подходить к этому богу, и предпочитает держаться середины между крайностями;

* Локи заслуживает искренней любви и почтения. Те немногие, что действительно чтят и любят Локи (а не просто пользуются его именем как оправданием для собственных неблаговидных поступков), любят его по-настоящему и всем сердцем, хотя с готовностью признают, что работать с ним трудно: он никому не дает долго стоять на одном месте и постоянно подталкивает своих последователей к развитию и росту[51].

Приверженцы Локи указывают, что в сюжетах из скандинавских источников он фигурирует едва ли не чаще любого другого божества и что без него эти истории стали бы гораздо беднее. Кроме того, они нередко ссылаются на триумвират Одина, Хёнира и Локи. Некоторые из тех, кто занимает в своем религиозном сообществе маргинальное место (либо в связи с причастностью к традиции северного шаманизма, к которой многие северные язычники в США относятся неоднозначно, либо вследствие нарушения гендерных или сексуальных табу, либо по причине работы с йотунами), обращаются к Локи в поисках ролевой модели, отмечая:

Почти во всех культурах этических систем было две — идеальная и практическая. И дохристианская Северная Европа — не исключение. Существовал воинский этический кодекс, в котором важнейшее значение придавалось чести и честности; и без него очень быстро распался бы весь жизненный уклад… но поскольку мир, в котором жили древние скандинавы, был суров и зачастую жесток, людям иногда приходилось поступать бесчестно, просто чтобы выжить. Коварство Локи чаще всего направлено против врагов Асгарда. <…> Благодаря Локи асы получили многие из ценнейших своих сокровищ, но чтобы добыть их, ему нередко приходилось поступаться честью[52].

В этом отношении Локи снова предстает в той же роли, которую он исполняет в фарерской «Балладе о Локи»: под его покровительством оказываются все те, кто выходит за рамки, установленные другими силами порядка. Он — бог всего того, что больше никуда не вписывается[53].

Не удивительно, что такой реконструкторской религии, как современное северное язычество, Локи доставляет столько хлопот. Северное язычество — религия очень консервативная, как и положено реконструкторским религиям. Реконструкторы обращаются к богам со стремлением сохранить свое сообщество в неизменности. Они пытаются создать современную религию и религиозную общину по модели некоего идеализированного образа прошлого. И если в более либеральных деноминациях и в скандинавском неоязычестве дошедшие до нас сюжеты и источники используются как отправная точка и стимул для духовной работы, основанной на личном опыте, то традиционалистам подобный подход чужд. Они используют источники для того, чтобы в лучшем случае четко определить свою религиозную практику, а в худшем — чтобы ее ограничить. Локи же во многих отношениях олицетворяет принцип перемен со всем сопутствующим им хаосом и беспорядком. Поэтому вполне естественно, что в религии, сосредоточенной на сохранении и воссоздании прошлого, его влияние зачастую не приветствуется. И все же трудно удержаться от вопроса о том, чего лишаются эти традиционалисты, исключая из своего пантеона подобное божество. Без той энергичной творческой силы, которую придает мифологическим сюжетам Локи, предания о богах оказались бы на редкость скучными. И в такой религии, которой приходится постоянно уравновешивать верность прошлому заботой о выживании и развитии в современном мире, именно Локи со своим искусством переходить любую пропасть по лезвию ножа, оказался бы уместен как никто другой.

Северные язычники любят Локи и ненавидят. У тех, кто служит Ему, этот бог вызывает глубочайшее уважение и преданность, однако другие представители той же религии считают его «заклятым врагом» и предателем. Ученые сталкиваются со столь же серьезными проблемами при попытках его классифицировать, и, в целом, образ его остается противоречивым и, в то же время, притягательным. Кем бы мы его ни считали — злодеем или трикстером, божеством, достойным почестей, или недругом богов, заслуживающим только проклятий, — одно его присутствие в Эддах служит гарантией, что боги и миры, в которых они обитают, никогда не застынут в неподвижности. До тех пор, пока Локи привлекает к себе интерес исследователей и внимание верующих, сюжеты, изложенные в Эддах, не утратят жизни и смысла. Они по-прежнему будут волновать и захватывать воображение, разжигать в сердце огонь духовной любви и, на манер, достойный самого Локи, подстегивать конфликты и споры, разногласия, противоречия и эволюцию.



Источники:

Babcock-Abrahams, Barbara. “A Tolerated Margin of Mess: The Trickster and His Tales Reconsidered”. // Journal of the Folklore Institute, vol. 11, no. 3 (1975), pp. 147—186.
Balme, Maurice, et al. Athenaze: An Introduction to Ancient Greek. New York: Oxford University Press, 2003.
Bellows, Henry (tr.) The Poetic Edda. New York: The American Scandinavian Foundation, 1926.
Cawley, Frank Stanton. The Figure of Loki in Germanic Mythology. Cambridge: Harvard University Press, 1939.
Davis, Erik. “Trickster at the Crossroads”. // Gnosis Magazine, Spring #19, 1991.
de Vries, Jan. The Problem of Loki. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia Societas Scientiarum Fennica, 1933.
Dumezil, Georges. Loki. France: Flammarion.
Ellis-Davidoson, H.R. Gods and Myths of Northern People. New York: Penguin Books, 1964.
Guerber, H.A. The Norsemen. UK: Senate Publishing Company, 1994.
Hyde, Lewis. Trickster Makes the World. New York: North Point Press, 1998.
Kaldera, Raven. Jotunbok: Working with the Giants of the Northern Tradition. MA: Asphodel Press, 2006.
Krasskova, Galina. Exploring the Northern Tradition. New Jersey: New Page Books, 2005.
MacCulloch, John. Mythology of All Races, Vol. 2. New York: Cooper Square Publishers, Inc., 1964
Paden, William. Religious Worlds. Boston: Beacon Press, 1994.
Paxson, Diana. Essential Asatru. New York: Citadel Press, 2006.
Rooth, Anna Birgitta. Loki in Scandinavian Mythology. Lund: C.W.K. Gleerups Förlag, 1961.
Sigurðsson, Gísli (tr.). Eddukvaeði. Iceland: Mál og menning, 1999.
Sorenson, Preben. The Unmanly Man: Concepts of Sexual Defamation in Early Northern Society. Denmark: Odense University Press, 1983.
Simek, Rudolf. Dictionary of Northern Mythology. UK: DS Brewer, 1993.
Weber, Erin, “Nanabozho and Hermes: A Look at the Persistence of the Trickster Archetype in Louise Erdrich’s Tracks and Thomas Mann’s Death in Venice”. M.A. thesis, Middle Tennessee University, 2006.

Перевод с англ. Анны Блейз






[1] William Paden, Religious Worlds. Boston: BeaconPress, 1994, p. 73. — Здесь и далее примечания автора, если не указано иное.

[2] Frank Stanton Cawley, The Figure of Loki in Germanic Mythology. Cambridge: Harvard University Press, p. 310.

[3] Фуэнсанта Пласа, из личной беседы с автором, 20 апреля 2007 года.

[4] Rudolf Simek, Dictionary of Northetn Mythology. Trans. Angela Hall. Suffolk, UK: St. Edmundsbury Press, Ltd., 1993, p. 109.

[5] Ibid., p. 22.

[6] Krasskova, Exploring the Northern Tradition. New Jersey: New Page Books, 2005, p. 28.

[7] John McCulloch, Mythology of All Races, vol. 2. New York: Cooper Square Publishers, 1964, p. 281.

[8] Cawley, The Figure of Loki in Germanic Mythology, p. 311.

[9] "Перебранка Локи", 9, рус. пер. А.И. Корсуна. — Примеч. перев.

[10] Stefanie Von Schnurbein, “The Function of Loki in Snorri Sturluson’s Edda”. // History of Religions, vol. 40, no. 2 (November, 2000), p. 113.

[11] Georges Dumezil, Loki. France: Flammarion, 1986, p. 216.

[12] Simek, Dictionary of Northern Mythology, p. 195.

[13] MacCulloch, Mythology of All Races, p. 147.

[14] Lewis Hyde, Trickster Makes the World. New York: North Point Press, 1998, p. 10.

[15] Ibid., p. 7.

[16] Ibid., p. 18.

[17] Erik Davis, “Trickster at the Crossroads”. // Gnosis, 19 (1991), p. 39.

[18] Dumezil, Loki, p. 216.

[19] Jan de Vries, The Problem of Loki. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 1933, p. 224.

[20] Ibid., pp. 253—254.

[21] Diana Paxson, Essential Asatru. New York: Citadel Press, 2006, p. 71.

[22] Hyde, Trickster Makes the World, p. 247.

[23] Ibid.

[24] Ibid., p. 260.

[25] Ibid., p. 263.

[26] Maurice Balme et al., Athenzae: An Introduction to Ancient Greek. New York: Oxford University Press, 2003, p. 11.

[27] Krasskova, Exploring the Northern Tradition, p. 97.

[28] “Viking Baby Names” Ellipsis, www.ellipsis.cx/~liana/names/norse/vikbynames.h....

[29] Гибкость гендерных границ, о которой мы впоследствии поговорим подробнее, — еще один признак, характерный для многих трикстеров, и не случайно Тору и Локи в «Песни о Трюме» приходится переодеться в женское платье, чтобы отвоевать молот. Более того, Локи дважды меняет пол в буквальном смысле слова, и в одном из этих случаев даже становится матерью.

[30] Barbara Babcock-Abrahams, “A Tolerated Margin of Mess: The Trickster and His Tales Reconsidered”. // Journal of the Folklore Institute, 11, no. 3 (1975), pp. 147—186.

[31] Нанабозо — трикстер и культурный герой в мифах индейцев-алгонкинов. — Примеч. перев.

[32] Erin Weber, “Nanabozho and Hermes: A Look at the Persistence of the Trickster Archetype in Louise Edtich’s Tracks and Thomas Mann’s Death in Venice”. // M.A. thesis, Middle Tennesee University, 2006, p. 74.

[33] Krasskova, Exploring the Northern Tradition, p. 53.

[34] Eddukvaeði, trans. Gísli Sigurðsson. Reykjavik: Mál og Menning, 1999, p. 9.

[«Прорицание вёльвы», 18, в рус. пер. А.И. Корсуна:

«Они не дышали,
в них не было духа,
румянца на лицах,
тепла и голоса;
дал Один дыханье,
а Хёнир — дух,
а Лодур — тепло
и лицам румянец». — Примеч. перев.]

[35] MacCulloch, Mythology of All Races, pp. 148—149.

[36] H.A. Guerber, The Norsemen. UK: Senate Publishing Company, 1994, p. 119.

[37] «Перебранка Локи», строфа 23.

[38] Sorenson, Preben. The Unmanly Man: Concepts of Sexual Defamation in Early Northern Society. Denmark: Odense University Press, 1983, p. 24.

[39] Ibid.

[40] MacCulloch, Mythology of All Races, p. 146.

[41] Krasskova, Exploring the Northern Tradition, p. 99.

[42] Hyde, Trickster Makes the World, p. 252.

[43] Ibid., p. 254.

[44] Ibid., p. 257.

[45] Элизабет Вонгвизит, из личной беседы с автором, 16 марта 2005 года.

[46] Paxson, Essential Asatru, p. 72.

[47] К.С. Халсман, из личной беседы с автором.

[48] Krasskova, Exploring the Northern Tradition, p. 97.

[49] В современном северном язычестве встречаются также служительницы Одина, скрепившие свои отношения с ним в форме брачных уз; схожим образом поступают и некоторые женщины, посвятившие себя Фрейру.

[50] Raven Kaldera, Jotunbok: Working with the Giants of the Northern Tradition. Massachusetts: Asphodel Press, 2006, p. 251.

[51] Кейси Вудс, из личной беседы с автором, 17 июля 2006 года.

[52] Кеназ Филан, из личной беседы с автором, 1 ноября 2007 года.

[53] Софи Райхер, из личной беседы с автором, 12 сентября 2005 года.

@темы: Локи, мифы и легенды

---

Здесь команде Локи можно оставить пожелания

[Старскрим]

...или доверить потаённые мечты. Возможно, мы сумеем их воплотить.)

12.11.2013 в 00:50

Пишет  Некто смутно знакомый:

Вам снятся сны, в которых вы видите Локи? Вы читаете книги и понимаете, что в сюжете не хватает именно Локи? Вы готовите еду, и чувствуете, что она пресна без Локи?

В общем - вы маньяк и хотите больше Локи, хороших и разных? Команда Локи ZOIЧ принимает заявки, дабы натворить безумного, злобного и нетленного! Заходите!

12.11.2013 в 01:04

Пишет  WTF Inside:

WTF Loki 2014
Пишет  WTF Loki 2014:

12.11.2013 в 01:00

URL комментария

@темы: творчество, Локийцы, Мой Бог Локи

---

К вящей славе Злокозненного))

[Marita~]

Автор:  Marita~
Название: Lokka Táttur
Фандом: скандинавская мифология
Персонажи: Великан Скрюмсли и семья крестьянина, а также "святая" скандинавская троица - боги Один, Локи и Хёнир
Жанр: angst
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: написано по мотивам «Lokka Táttur» – «Сказки о Локи», старинной фарерской баллады о том, как Локи спас сына крестьянина от великана-людоеда

Локи в роли благородного героя (арт неизвестного мне автора)


…Асфрид любила ее рассказывать, когда наш Осмунд уж чересчур расшалится – сказку про ётуна-людоеда, что забирает к себе непослушных детей. «У-уу, – воет ветер в трубе, гуляет по коньку крыши, злой, косматоголовый, – унесу-у, по полям разнесу-у!», Осмунд жмется к переднику матери – страшно. У-уу, а вдруг и вправду придет?

А он услышал – и в самом деле пришел, налегке, одетый, как странник, с мешком за плечами, и я отворил ему дверь, и дал отдохнуть с дороги, и усадил за стол вместе с женою и сыном, и он ел и пил, пока не потянуло в сон, а после – предложил мне партию в шашки…

***

– Гра-ха-ха-ха! Проиграл, проиграл, вчистую продулся! – сметая шашки, Скрюмсли поднимается из-за стола, высокий, головой в потолок, ётун в получеловеческом обличье, морозными, выцветшими глазами смотрит на меня и Асфрид. – Теперь, как мы и обещались – беру, на что глаз ляжет.

…Старая прялка Асфрид.

…Лавки, застеленные истертыми шкурами.

…Глиняные горшки над очагом.

– Зачем Осмунда из дому услал? Думаешь, не найду? – рыком перекатывается по комнате, Скрюмсли раздается вверх и вширь, из пасти – от уха до уха – выпячиваются кабаньи клыки, черные, серпами загнутые когти со скрипом проходятся по половице. – Ар-ргх! Под утро вернусь. И если обманывать вздумаешь…

***

Той ночью Асфрид не спала – сидела, камнем застыв в изголовье Осмунда, а я молился – впервые за всю свою жизнь, по-настоящему, искренне молился, и должно быть поэтому – меня услышали.

…Он был худой, как жердь, без правого глаза, а под полями широкой шляпы его дремали, нахохлившись, два ворона. Он щелкнул пальцами – тр-рак! – и Осмунд стал дымчато-белым, прозрачным, как родниковая струя, истек, покружившись в воздухе, пшенично-золотой горошиной в ладони Асфрид, и ворон на правом плече одноглазого трижды крикнул «кар-р!», и начался рассвет.

…золотой и желтый, точно бескрайнее пшеничное поле. «Тр-рак! Виу!» – у Скрюмсли в ладонях – остроточеная коса, колосья солнечно-наливными волнами омывают колени его, тысячи, мириады свежеотобранных зерен. «Кар-р!» – взметая крыльями придорожную пыль, ворон поднимается к небу, Скрюмсли ворчит, выбирая из глаз набившийся сор.

– Думаешь, не найду? Гра-ха-ха-хах! – смех Скрюмсли раскалывает небо серебряно-белою вспышкой, тяжелые, грозовые капли дождя вминают в грязь медвяно-желтые зерна, «тр-рак!» – Скрюмсли размалывает колос каменно-жесткими пальцами. – Попался, попался!

…песок и пыль. Черный в молниево-белом, ворон кружится над полем, сжимая в клюве ускользающе-гладкое зерно, и новая ночь приходит вместе с ним, черная, как вороньи перья.

***

Асфрид молилась вместе со мною, и он пришел – сияюще-светлый, из лунных лучей спустился к изголовью Осмунда, легкий, словно лебяжий пух. Острым, как клюв, носом, коснулся щеки – и Осмунд обратился в свет и луну, распался на тысячу звезд; подхваченный черно-густою тенью, прозрачно-тонким пером скользнул в руки Асфрид, и вскрикнув по-птичьи, остроносый исчез, и вновь наступило утро.

…белое, точно лебяжьи крылья. «Вз-з! – Скрюмсли натягивает тетиву, с рассерженным пчелиным жужжанием стрела уносится в небо. – Пи-иун!» Облака наливаются густо-красным, темные, как перебродившее ягодное вино, вскипают над головой; цепляясь крыльями за бритвенно-острый воздух, лебедь падает вниз – белый, невесомо-легкий, словно лунная тень.

– Думаешь, не найду? Ар-р-ха-ха! – Скрюмсли ловит тени пальцами-сетями, источенными, точно морские скалы, кончиками клыков, вгрызается в аппетитно-белое, и белое становится красным, ошметками мяса и перьев липнет к черной, заросшей шерстью губе. Скрюмсли кривится, сплевывая на землю.

– Вот ты где! Попался! – ветер везде и повсюду, свистит по-птичьи, хватая с ладоней пегое от крови перо, прицелившись, с размаху швыряет в небо, пылающее закатно-багровым, и Скрюмсли грозит кулаком заходящему солнцу, и ночь пляшет черным в широких, звериных зрачках его.

***

Он появился на третью ночь – рыжий, как заходящее солнце, выплыл из пламени очага, и пачкая половицы угольно-черным, склонился над Осмундом, словно заботливый лекарь.

– Рыба, – зеленые, по-лисьи хитрые глаза его блеснули, точно озерная ряска. – Не помогла земля, не справился ветер – я спрячу его под водой. Рыба. Кровь. Кремень и железо.

И сделался огненно-красным, от головы до кончиков пят, и зашипел, размахивая руками, точно вода, вскипающая над очагом, и звонкие искры-чешуйки, пылающие ржавым, летели от рук его, и падали на кожу Осмунда, и Асфрид била передником, пытаясь потушить. «Пш-ш…» – Осмунд плавился зажженною свечкой, кипящими каплями воска жег пальцы Асфрид, текучий, быстрый, исчезающе-малый, словно рыбья икринка, и рыжий смеялся, и сжав икринку между ногтей, нырнул с головой в восходящее за окнами солнце…

…рубиново-красное, точно икринки в брюхе у камбалы. Лениво шевеля плавниками, она плывет – в зеленых зарослях кувшинок, и сплюснутое лицо Скрюмсли над водой не кажется ей по-настоящему страшным. «Ба-аум!» – стоя по колено в воде, Скрюмсли замахивается острогой. Мертвенно-серая, в рыжеющих пятнах ржавчины, острога скалится десятками иззубренных ртов, кусучими стальными зубами рвет спину и плавники, вбивая рыбу в топкое, мутно-грязное месиво ила.

– Арг-ха-ха-хах! Попался! Попался-таки по-настоящему! – Скрюмсли зарывается пальцами в ил, выдавливая в ладони розовые икринки. – А думал, что не найду…

Вода цепляется за ноги, толкает в затылок и спину упругими лапами, точно заигравшийся кот, едкой, колючею шерстью вязнет между зубами. «Мя-аур!» – Скрюмсли захлебывается, когтями взрывая податливо-мягкие волны, и солнцем сияющие икринки танцуют над головой, и ночь опускается с неба – темная, как грязно-озерный ил.

***

– Скажи Осмунду – пусть бежит так быстро, как только сможет, – он ждал нас за сараем, точно коня, оседлав перевернутую лодку, и с мокрых, всклокоченных волос его стекали наземь огненно-красные струи. – А я сделаю все, что в моих силах. Кровь. Копье. Огонь и железо.

«Гра-ха-ха-хах!» Точно тяжелый, кузнечный молот раз за разом ударял в наковальню – Скрюмсли шел, головой в небеса, шагами раскалывая землю, Скрюмсли-ётун, Скрюмсли – Тысяча Глаз, и путаясь ногами в высокой траве, Осмунд пустился бежать, и каменная великанская длань тенью накрыла его у двери сарая… и Скрюмсли завыл, по-звериному страшно, когтями выдирая из горла кусучее, как жало, копье.

«Тр-ршш!» Быстрый, словно надвигающееся пламя, он выметнулся из-за стены…

…и резал и шил, кроваво-красными стежками, острый, как костяная игла, и Скрюмсли распадался на лоскуты, черными, обгорающими кусками плоти прятался в землю, и птицы пели над ним серебряными голосами, и огненно-золотой пыльцой осыпали цветы – желтые, как восходящее солнце.

***

«Фр-рщщ!» – похлебка бурлит над очагом, пенится, рассерженно идет пузырями, Осмунд хнычет, дуя на обожженный палец – злая вода! «У-уу, – эхом свистит в трубе, – унесу-у…» Асфрид обнимает сына.

…А я закрываю дверь поплотнее, чтоб дом не выстудили сквозняки, и долго смотрю на огонь – красный, как кровь, без устали бегущая в наших венах, и радуюсь про себя – тому, что даже в самых жестоких сказках есть неизменно счастливый конец.

@темы: арт, творчество, джен, фанфикшн, Локи, мифы и легенды

---

Предварительный набор в команду Локи на ЗФБ

[Старскрим]

Уже через несколько дней, 10 ноября, начнётся официальный набор игроков на Зимнюю Фандомную Битву!

Но Нагльфар уже стоит у причала, и уставшая, только вернувшаяся из боя команда ждёт подкрепления из рядов тех, кто остался на берегу этим летом, но полон желания и сил послужить Локи.
Нам нужны артеры, готовые рисовать много и быстро, - впереди ждёт огромное количество проектов, безумно сложных и ужасно интересных, настолько смелых, что мы сами не верим, что за них взялись! Пишите прямо сейчас: некоторые проекты уже начинают дымиться, а знаете, как сложно тушить корабль из ногтей? %)
Нам нужны мастера и подмастерья флеша, кода и вёрстки, монтажа и фотошопа.
Нам нужны крафтеры, креативщики, косплееры и фотографы.
Очень нужны беты!

И как, наверное, в любой команде, больше всего найдётся желающих послужить рассказчиками историй, райтерами. Но, к сожалению, предупреждаем, что райтеров ждёт очень строгий, и, возможно, конкурсный отбор. Это не та битва, где нужна масса. Здесь важно в первую очередь качество, и только потом - количество.))
Впрочем, последнее касается всех.

А те, кто не артеры, не крафтеры, не косплееры и не фотошоперы, или райтеры, но те, кто не уверен, что их тексты достойны Бога, но очень любят Локи и хотят ему послужить, тоже очень нам нужны! В качестве бартерщиков, аналитиков-штурманов, наблюдателей-вперёдсмотрящих, говорящих-с-вОронами и знаменосцев. Как оказалось, такой работы в команде очень много, и для неё нужны настоящие энтузиасты!

Запись в команду - в комментариях по форме:

Форма

1) Ник
2) Умения/скиллы/способности
3) Примеры работ (ссылкой или под кат) - желательно
4) Сколько времени сможете посвящать команде - примерно (всего себя/только пару работ, увы, реал/пара часов ежедневно после работы и т.д.)
5) Каноны, которые ближе, которые знакомы, по которым готовы работать, которые были бы интересны (мифы, мувиверс, комиксы, мульт, литература и т.д. и т.п.)

Помимо вот этой важной информации поведайте о себе или своём отношении к Локи всё, что на язык прыгнет) Не прыгнет - и ладно))

Мы взяли 9 место на летней Битве, и рассчитываем зажечь Зимнюю!
Спешите!
Локи ждёт свою армию!

@темы: творчество, Локийцы, Мой Бог Локи, Локи

---

[Alice_in_the_green_apple]

Внезапно сделался вот такой стилизованный бубен значок с изображением Локи.
Материалы: черная пластика, бронзовый и медный акрил, основа - значок шириной 5,5 см.

@темы: творчество, хэндмейд, Локи

---

Halloween

[Norial]

Сегодня 31.10.2013г. Хеллоуин, а значит время Дикой охоты. С заходом солнца Один поведет свои войска эйнхериев на охоту.
В связи с этим небольшой пикспам:

@темы: Мой Бог Локи, Один, Дикая охота

---

[Hitomi Miroto]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Последние полчаса голосования на Фандомной Битве!

[Старскрим]

Вообще - последние! Поддержите нашу команду ещё раз!

Что такое внеконкурс? Это всё, что команда
- не успела
- не реализовала в полной мере
- до чего не успели вовремя добраться беты
И ещё это идеи, посетившие бойцов после завершения соответствующего тура

Во внеконкурсе у нас оказались разные работы, поэтому если одна из них не понравилась - не закрывайте выкладку, попробуйте зайти с другого конца))
Например, именно там у нас лежит вот такая работа:

#. fandom Loki 2013 - работа "Мировое господство"

Поэтому пренебрегать внеконкурсом не стоит) Заглядывайте, мы старались!

Голосование за внеконкурс идёт по левелам внеконкурса - по всему левелу целиком. Так, голосуя за 2 левел, вы можете отдать свой голос или тексту, или арту - одной работе. На 3 левеле у нас ещё есть челлендж, а не только арты и тексты. 4 левел - это макси (потрясающая история про меха-Локи из игры "Слишком человек") и иллюстрации к нему. 5 - спецквест (кроссовер; конкретно у нас - с Трансформерами).

За что голосовать и где голосовать!

2 левел - Голосование здесь

Драбблы
#. fandom Loki 2013 - работа "Судьба"
#. fandom Loki 2013 - работа "Колыбельная"
#. fandom Loki 2013 - работа "Ещё раз о войнах"
#. fandom Loki 2013 - работа "Плач по Бальдру"
#. fandom Loki 2013 - работа "Я всегда смогу удержать тебя"
#. fandom Loki 2013 - работа "С такими друзьями не пропадёшь"

арт/клип/коллаж
#. fandom Loki 2013 - работа "Мировое господство"
#. fandom Loki 2013 - работа "Мир магии"
#. fandom Loki 2013 - работа "Верные друзья"
#. fandom Loki 2013 - работа "Frozen"
#. fandom Loki 2013 - работа "Огни Рагнарёка"
#. fandom Loki 2013 - работа "Локи в Простоквашино"
#. fandom Loki 2013 - работа "Локи-мать зовёт!"
#. fandom Loki 2013 - работа "А ты вступил в команду Локи?"
#. fandom Loki 2013 - работа "Будь умней!"
#. fandom Loki 2013 - работа "Йотун в перьях"
#. fandom Loki 2013 - работа "Хозяин Маски"
#. fandom Loki 2013 - работа "Примеряя на себя"
#. fandom Loki 2013 - работа "Приручение Свадильфари"
#. fandom Loki 2013 - работа "Свара побратимов"

мини
#. fandom Loki 2013 - работа "Нет дома лучше своего"
#. fandom Loki 2013 - работа "Просто вернись"

3 левел - Голосование здесь
Драбблы
#. fandom Loki 2013 - работа "Остров Молчания"
#. fandom Loki 2013 - работа "Любопытство - не порок?"

Арт/клип/Коллаж
#. fandom Loki 2013 - работа "Природа чувств"
#. fandom Loki 2013 - работа "И нет сомнений"

Мини, часть 1
#. fandom Loki 2013 - работа "Point of No Return"
#. fandom Loki 2013 - работа "Забота"
#. fandom Loki 2013 - работа "Подковёрные игры Асгарда"

Мини, часть 2
#. fandom Loki 2013 - работа "Истерика"
#. fandom Loki 2013 - работа "Это только начало"
#. fandom Loki 2013 - работа "Ни на шаг"

Челлендж
#. fandom Loki 2013 - работа "Смотри на меня"
#. fandom Loki 2013 - работа "Соблазн"

4 левел - Голосование здесь
Макси
#. fandom Loki 2013 - работа "Ключ к спасению"

Иллюстрации к макси
#. fandom Loki 2013 - работа "Изгнание"
#. fandom Loki 2013 - работа "Поцелуй Локи"
#. fandom Loki 2013 - работа "Дигностика"
#. fandom Loki 2013 - работа "Война только начинается"

5 левел - Голосование здесь
Спецквест
#. fandom Loki 2013 - работа "Deus ex machina"
#. fandom Loki 2013 - работа "Бог в машине"

запись создана: 22.10.2013 в 00:46

@темы: творчество, Локийцы, Локи

---

[Локи Злокозненный]

@темы: Марвел, фильм, Тор 2, Локи

---

А тем временем на ФБ...

[Старскрим]

...к нам подбирается конец голосования за макси! (ПОСЛЕДНИЙ ЧАС!!!)
И чтобы за них проголосовать, нужно их прочитать для начала))
Но кто хочет, может голосовать, не читая!

"Корона Севера" Джен, PG-13, Локи и миры
#. fandom Loki 2013 - работа "Корона Севера"
Прекрасная, захватывающая сказка, полная приключений. Множество вплетённых в повествование пасхалок - и к фильмам, и к мифам, и к хорошо знакомым сказкам.

"Война хаоса" Перевод. NC-17 Приключения, слэш. Локи/Тор
#. fandom Loki 2013 - работа "Война хаоса"
Хотели Локи, который планирует на 5 шагов вперёд, а видит на 10? Вот он! Перевод довольно известного в англофандоме фика «Chaos War». Батальные сцены, неожиданные решения, ненавязчивая любовная линия.

"Minutes To Midnight" Гет, слеш, селфцест-кроссовер. NC-17 Локи/Локи/Локи/Локи/Локи
#. fandom Loki 2013 - работа "Minutes To Midnight"
Бодрый, динамичный, полный погонь, перестрелок и стихийных бедствий фик. Обжигающий, тёрпкий, горький и вкусный. Всего в меру. Очень своеобразный хеппи-энд.

"Лорд и Сокол: Путь к сердцу" Слеш, фентези-АУ. Локи/Клинт Бартон
#. fandom Loki 2013 - работа "Лорд и Сокол: Путь к сердцу"
Десять лет назад на территории могучего и большого королевства Асгард произошла война между людьми и магическими существами. Люди остались победителями, а все пойманные существа — рабами.

А ещё у нас есть иллюстрации. Они тут
#. fandom Loki 2013 - работа "Цена доверия"
#. fandom Loki 2013 - работа "На троне"
#. fandom Loki 2013 - работа "Прирученный"
#. fandom Loki 2013 - работа "Команда"
#. fandom Loki 2013 - работа "Рунопись"
#. fandom Loki 2013 - работа "С миром"
#. fandom Loki 2013 - работа "Он пришёл"
#. fandom Loki 2013 - работа "Оковы"

Голосование за макси - здесь
И за Иллюстрации в макси - здесь


Кроме всего прочего, на макси команда приготовила тапочек сюрприз поклонникам муви-Локи в виде слегка изменённого к этой выкладке оформления:

А это - бонус. Поймано вчера на улицах Киева))

запись создана: 16.10.2013 в 14:59

@темы: арт, творчество, Локийцы, фанфикшн, Локи