Вопрос не в том, почему твои друзья психи. вопрос в том, почему ты себя чувствуешь комфортно в обществе больных на голову.
Название: Наследницы
Автор: JBWatari,
Персонажи: почти все свои
Жанр :кроссовер
Рейтинг:PG
Саммари:дело происходит в параллельной реальности, поэтому могут быть некоторые несостыковки.
прологТишину его шагов прерывало лишь еле слышное шуршание опавших листьев. Осень…поздняя… Он не любил осень в принципе. Никаких причин на это не было, просто не любил.
Он остановился на пустынной ночной улице и тихонько просвистел. Из-за поворота сначала показалась огромная волчья голова, а затем и сам ее обладатель. Волк был настолько огромен, что холкой доставал до козырька одинокой остановки. Тяжело дыша, зверь приблизился к ярко-рыжему мужчине лет тридцати.
Мужчина звал его, мало тревожась, что «питомца» могут увидеть посторонние люди…Хотя кто бы сейчас осмелился бы выйти на улицу? Не так давно в городе был введен комендантский час, и нарушивший его должен был дорого заплатить за свой поступок.
Мужчина протянул к зверю руку и легонько похлопал его по боковой стороне носа. Волк зажмурился от удовольствия и тихонько заурчал. Рыжий растянул тонкие губы в улыбке и поднял к небу зеленые, как молодая листва, глаза с вертикальными зрачками. Из чуть раскрытого рта вырвалось облачко пара.
-Думаю, сейчас самое правильное время… до солнцестояния не так много времени. Если не в этот раз, то следующего нам не видать как собственных ушей. В конце концов, я тоже хочу жить среди смертных и видеть, как мои потомки смеются над их… Как считаешь, а? Фенрир?
Волк слабо вильнул хвостом, прижав к голове богатырские уши.
-В таком виде мы, конечно, вызываем эпатаж, но сейчас лучше слиться с толпой. Не бойся, малыш мой. Больно не будет.
Мужчина щелкнул волка по носу и тот стал стремительно уменьшаться и превращаться в овчарку. Спустя пару минут, перед ним стоял матерый немец с густой песочной шерстью и черным пятном во всю спину.
-Вот видишь?- подмигнул псу рыжий,- теперь моя очередь…
Он стремительно запустил тонкую руку в роскошную гриву рыжих волос и стал накручивать их на пальцы. С каждым движением волосы становились все короче, и вскоре от них осталась лишь малая часть длины. Как бы продолжая свой жест, он легким движением руки пригладил шевелюру. Теперь, глядя на его прическу, можно было подумать, что они уложены гелем. Мужчина оглянулся на свое отражение в витрине. Улыбнувшись самому себе, он еле заметно повел бровью, и его огненно-медные волосы потемнели до цвета вороньего крыла, а зрачки округлились до нормального состояния. Черты молодого аристократичного лица стали менее хищными. Единственное, что осталось неизменным - цвет его глаз: пронзительная зелень радужек, казалось, заглядывала в самую душу к человеку и рождала там стремление ко всяким мелким шалостям.
Теперь мужчина был доволен. Он опустил голову вниз, глядя на пса, и заулыбался еще откровенней.
-Ну что, Рир, пошли искать моих потомков?
Глава 1Что может быть хорошего в дождливой погоде? Сам дождь? Мокрый, пронизывающий, холодный, роняющий тяжелые капли за шиворот суетливым прохожим?
Никто не знал, за что Город так любил Дождь…Помимо холода и осенней серости дождь принес еще и туман, вязкий, густой и унылый. Из-за тумана стояли многокилометровые пробки, люди, чертыхаясь, толпились на остановках по многу часов, ожидая свои автобусы. Город не любил ничего экстраординарного. Он любил только серость, поэтому любое яркое пятно на нем, будь то цветастая клумба, рекламный баннер или просто ярко покрашенные волосы. Люди на остановке напоминали опавшие листья.
Отдельно от толпы офисных клерков и секретарш стояла кучка студентов. Они весело смеялись, громко болтали о чем-то своем, что-то обсуждали. Казалось, они не замечают той серости, что роилась вокруг них…того тумана, что стремился поглотить каждого. Кто-то из них курил, кто-то копался в плеере в поисках новой песни, чтоб похвастаться перед другом, только одна особа стояла немного особняком.
Рыжие, почти оранжевые волосы, стриженные под каре, немного отросшая челка, откинутая со лба, чтоб не мешаться, прямой, чуть вздернутый нос, высокие скулы, бледная кожа и большие глаза, необычного каре-зеленого цвета. Она стояла чуть поодаль от остальных, вроде бы с ними, но в тоже время отчужденно, будто остальные неосознанно ее боялись. Девушка была одета скромно, с присущей почти всей молодежи небрежностью. На плече у нее болталась сумка-планшет на длинном ремне.
-Рэн, наш автобус!- крикнул кто-то.
Девушка встрепенулась, пригладила тонкими пальцами челку и запрыгнула в дверь железной гусеницы, которая неспешно поползла в сторону их университета. Мест в автобусе почти не было, приходилось только стоять, что студентов нисколько не напрягало - главное, что не пешком в тумане.
В голове Рэн толпилась куча бессвязных мыслей: зачеты, лекции, друзья-дебоширы (а она и сама была такой), старшая сестра, которая вновь осталась без работы из-за ненавистной всем рыжим Инквизиции… Инквизиция, как она ненавидела этих людей в строгих черных костюмах с серебреными крестами поверх красных галстуков. Они извращали само понятие слов Бог, Вера и Религия. Говорили, что таким как она не место среди людей, потому что она дочь демона… они всех рыжеволосых называли детьми демонов или нечистых, отчасти эти толпы педантичных фанатиков были правы. В их мире каждый рыжеволосый человек происходил из рода могущественных ведьм, потомков бога Локи. На картинках в учебниках по религии Лофт был изображен, как тощий мелкий горбун со спутанным гнездом ярко-алых волос на голове и мелкими черными глазами-бусинами.
Медленно мысли Рэн перешли от Инквизиторов к далеким и болезненным воспоминаниям детства. Она вспомнила тот на удивление солнечный, но ветреный день. Когда восьмилетнюю малышку Рэн окружили на улице двадцать пять взрослых мужчин и женщин, облаченных в грязные серые балахоны, и поволокли на старое поле за поселком. Девушка невольно поморщилась, передернула плечами и машинально, словно повинуясь чьему-то указу, потерла тонкими пальцами запястье с мелкими звездчатыми шрамами. Тут ее словно кто-то окликнул, и она стала искать в толпе глазами того, кто мысленно позвал ее.
Около минуты она беспомощно шарила по разношерстной толпе. Может, показалось? Или кто-то из своих нуждается в помощи? Но чувства тревоги не было, да и потом зов был бы громче и в разы настойчивее. Здесь же все было тихо и спокойной, как порыв слабого ветра, принесший издалека шум реки. Глаза Рэн искали кого-то, но она не знала кого, даже намека не было на эмоциональный фон позвавшего. Она резко обернулась, тем самым чуть не сбив стоящую рядом сокурсницу.
-Локинсон, ты чего?- возмутилась девушка, потирая ушибленный бок. На задних сиденьях сидели всего трое человек и собака. Да-да, именно собака, а рядом с псом сидел ничем не примечательный молодой мужчина двадцати пяти-тридцати лет, в черной расстегнутой куртке, из-под которой виднелась голубоватая рубашка. Одной рукой он держал маленькую книжку, а другой придерживал пса за массивный ошейник. Молодой человек так углубился в чтение, что не заметил нагло разглядывающую его Рэн. Когда ему потребовалось перевернуть страницу, он сначала попытался сделать это одной рукой, а затем, поняв, что это бесполезно, подтянул книжку к руке, сжимавшей собачий ошейник. В тот момент он выглядел так трогательно и наивно, что девушка сдавленно хихикнула.
Парень оторвался от книги и удивленно поднял на нее глаза открыто изумрудного цвета. Таких глаз, как у него, она не видела ни у кого и никогда. Цвет был настолько прозрачен и в тоже время чист, что Рэн не верилось, в то, что они настоящие, а сами глаза были открытыми, как у пятилетнего малыша. Заглядевшись на незнакомца, Локинсон совсем забыла о времени, об однокурсниках, абсолютно обо всем. Она просто утопала в изумрудных глазах парня и чувствовала, что еще немного, и она осядет на пол…
Тут она поняла, что он не только внимательно смотрит на нее, но и что-то говорит. Звук его голоса, да и смысл сказанного дошел до ее слуха не сразу.
-…уже ушли…- услышала она мягкий и приятный баритон с бархатными нотками.
-Что, простите?- не поняла Рэн, склоняя голову на собачий манер.
-Ваши, кажется, уже ушли,- повторил он извиняющимся тоном.
Рэн в ужасе обернулась и поняла, что они не только вышли, но ко всему прочему автобус уже стал медленно набирать скорость. Она оглянулась на незнакомца с собакой и в панике закусила нижнюю губу:
-Что делать?- прошептала она.
Парень подложил книжку псу под передние лапы, встал и подошел к Рэн. В следующий момент она растерялась и дико покраснела, когда он наклонился к ней так близко, что она могла запросто дотронуться кончиком своего носа его уха. Протянув руку, зеленоглазый дернул стоп-кран и автобус резко затормозил. Когда он по инерции качнулся назад, Рэн отбросило на парня, и она повисла на нем как на канате, вцепившись руками в ворот куртки. Темные брови молодого человека удивленно поползли вверх, а высокие бледные скулы вспыхнули румянцем.
-Простите,- только и смогла буркнуть Рэн, проносясь мимо парня к выходу.
Молодой человек так и остался стоять в уже полупустом автобусе, когда тот снова тронулся. Он проследил за бегущей в сторону университета девушкой, которая только что висела на нем как на лиане, и, покачав головой, растянул тонкие губы в довольной ухмылке. Он был доволен собой, ведь он почти нашел то, что искал.
глава 2-Все, пожалуйста, выйдите, не стойте в проходе! Марк! Ну что ты опять к нему пристал?- голос госпожи Польской звучал, подобно громовым раскатам, и никто не хотел попадать под раздачу, особенно перед началом лекции…ЕЕ ЛЕКЦИИ.
Рэн, несущаяся по коридорам университета уже представляла, каким пыткам ее подвергнут, опоздай она хотя бы на пять минут. Но, вопреки всем ее ожиданиям, возле двери в аудиторию собралась не малая толпа ее однокурсников.
-А что там стряслось?- тяжело дыша, поинтересовалась она.
-Там вроде новое начальство, пытается доказать госпоже Фриде ее неправоту относительно рыжеголовых умов нашего курса,- на распев произнес неугомонный Марк Лисовец, любивший не всегда пристойно пошутить. На его голос из толпы, как чертик из табакерки, вынырнула Марта, безбашеная, как и он сам, сестра Лисовца.
Лисовец, еще один род ведьм, пожалуй, что самый известный в Городе. Сам Марк был похож на оборжавшегося сметаны кота, сходства ему предавали светло ореховые, почти желтые глаза. Марта, не смотря на то, что они были близнецами, разительно отличалась от брата во внешности: быстра, юркая. Складывалось впечатление, что этот человек никогда не остается без движения. Рыскающие темно-карие глазки, маленький носик, мелкие зубы делали ее похожей на ласку. Оба сильно выделялись из ведьмовских семей очень светлым цветом волос, пшеничный на грани блондина оттенок. Всем без исключения Марк хвастался своей способности менять личину, вплоть до превращения в женщину. Полиморфность - дар встречающийся чуть реже, чем способность к некромантии, коей обладала сама Рэн.
Шум и гвалт студентов прервал резкий стук двери о стену- это аудитория была готова принять новую порцию юных умов. За спиной госпожи Фриды стояла невысокая темноволосая девушка, лет на восемь старше Рэн, в темно-сером твидовом костюме, кроваво красной рубашке и посеребренным крестом, закрепленном как держатель на кипельном белом галстуке. Инквизиторша…на поясе из-под пиджака выглядывала скрученная в кольцо цепь, заканчивающаяся чем-то вроде трезубца.
Вирэна и оба Лисовцы напряглись. Эти трое прекрасно знали излюбленное оружие женщин-паладдинов из Инквизиции - импровизированная утренняя звезда на длинной цепи, с заключенном в ней разрядом тока. Да-да, именно током, потому что больше ничем нельзя было остановить колдующего ведьмака.
Девушка спокойно стояла, заложив руки за спину.
-Рассаживаемся быстрее, пожалуйста!- гаркнула дрожащим голосом госпожа Польская.
Когда все уселись, паладин вышла вперед, прочистила горло и заговорила холодным голосом:
-С сегодняшнего дня Священная инквизиция издала два закона:
Во-первых, после 23:30 в Городе объявлен комендантский час. Во-вторых, каждый учащийся здесь ведьмак обязан получить разрешение на посещение занятий и должен быть признан не опасным для окружающих…
Аудитория недовольно загудела и заулюлюкала. Так продолжалось около десяти минут, затем все как-то само собой утихло. И только лишь одна Рэн, вздохнув с глубоким разочарованием, повалилась поверх книг по философии и стала вспоминать глаза недавнего попутчика. Не заметив, что паладин перестала говорить, Рэн старательно делала вид, что слушает, хотя на деле она уже спала...
* * *
Зайдя в подъезд своего дома Рэн не почувствовала ничего подозрительного или хотя бы того, что должно было взволновать юную ведьму. В ушах громыхали музыкой крошечные наушники, глаза привычно смотрели в пустоту. Поднимаясь, она умудрилась раз пять споткнуться, что уже было дурным знаком, ибо Рэн никогда не была такой рассеянной, как сегодня. Зеленоглазый незнакомец и паладин в университете упорно не хотели выходить у нее из головы. Только поднявшись на свой этаж, девушка начала ощущать странную жгучую тревогу в груди. Рэн взглянула на свою дверь, до которой оставалось несколько ступеней, и замерла от поглотившего ее ужаса. Сквозь дверь квартиры сочился густой и искрящийся дым.
Ведьма рванула с места подобно реактивному истребителю и с разгона врезалась в дверь. Вопреки законам физики она не стала девушке преградой, а покорно пропустила ее сквозь себя.
Широкий коридор был полностью охвачен пламенем, словно это была не скромная квартира двух сестер, а один из кругов ада. Однако пламя не обжигало. Это натолкнуло Рэн на мысль, что оно имело магическое происхождение. Посозерцав с секунду огненный хаос, младшая Локинсон кинулась в комнату, где пламя бушевало с удвоенной страстью. На диване посреди комнаты в одних шортах и растянутой майке металась ее старшая сестра. Голова Васелины была запрокинута назад, длинные темно-рыжие волосы, словно змеи, шевелились в такт рывков девушки. Спина выгнулась дугой, а пальцы до побеления стискивали край и спинку дивана. Голова ее металась из стороны в сторону, из груди вырывались хриплые стоны, а из полуприкрытых глаз лился демонический свет.
Рэн, недолго думая, кинулась к сестре и резким нажимом на ее грудную клетку вдавила сестру в диван. Старшая сестра повернула голову в сторону Вирэны и низко зарычала, скаля зубы в адской полуухмылке. Решение пришло в голову моментально. Нужен шокер, но его сестры по понятным причинам не держали. Рэн вспомнила формулу призыва молнии, которую недавно изучала в папином дневнике; нужно было лишь глубоко вдохнуть, очистить сознание, мысленно представить электрический мерцающий шарик, размером чуть крупнее горошины и на выдохе материализовать его. «Очистить сознание? Легко сказать, когда вокруг тебя бушует пламя, а собственная старшая сестра пытается перегрызть тебе глотку. Конечно же, папа это учел?!» - злилась на отца Рэн, но выбора не оставалось. В конце концов, пламя могло вырваться из-под контроля и спалить, к чертям собачим, весь дом, если не квартал.
За глубоким вдохом последовал толчок в грудь сестры, и та, нервно дернувшись, обмякла на диване. Огонь, полыхавший мгновение назад, исчез, оставив от себя лишь легкий запах гари. Рэн обозревала комнату, выглядывая опаленные вещи, а они, признаться, были. Приступ гляделок у Рэн прервала возня на диване. Она медленно повернула голову в сторону сестры, и ее брови медленно поползли к взъерошенной рыжей челке. Васелина Локинсон тихонько посапывала, повернувшись на бок и подложив под голову ладошку.
-Твою ж мать!..- сквозь зубы выругалась Рэн. Она не хотела будить сестру, но это было необходимо. Она аккуратно потрясла старшую Локинсон за плечо.
-Лин?- тихо начала она, - Лин?
Сестра в ответ недовольно заворчала и попыталась перевернуться на другой бок. Тогда Рэн что было силы рванула ее на себя и вжала сестру в диван снова:
-ЛИН, ПРОСНИСЬ!- гаркнула она.
Васелина распахнула заспанные каре-зеленые глаза в обрамлении пушистых шоколадных ресниц, никогда не знавших пагубного влияния туши.
-Что…Рэн, какого лешего ты на меня орешь? Я уже отдохнуть не могу? Совсем я тебя распустила,- начала ворчать она, отпихивая сестру от себя и садясь на диване. Девушка сладко потянулась и встала, сводя лопатки и сгибая руки в локтях.
Вирэна ошарашено смотрела на сестру снизу вверх.
-А почему в квартире пахнет гарью?- спросила Лин, наливая кофе в огромную чашку. Кухню от гостиной отделяла символическая барная стойка - стена, в целях экономии пространства, была снесена и теперь две комнаты составляли единое целое, - Рэн, я к кому обращаюсь? Почему ты так на меня смотришь? Сестренка, не пугай меня…
У Вирэны пересохло во рту, и она кое-как выдавила из себя одну единственную фразу:
-Когда ты пришла?
-Часа полтора назад,- пожала плечами Лин, - прибралась…ты всегда такой бардак по утрам оставляешь после себя?… потом сварила кофе, прилегла и отрубилась, потом проснулась от того что ты трясешь меня как сумасшедшая!- укоризненно сдвинула бровки Васелина, отчего на ее высоком бледном лбу пролегла неглубокая складочка.
-А что тебе снилось?
-Ой, не помню…белиберда какая-то…Рэн, ты это к чему?
-Лин, - с трудом выдавила младшая,- когда я зашла сюда, вся квартира была охвачена пламенем…твоим пламенем! Хорошо, что никто дыма не увидел, а то бы они еще и тебя, беснующуюся на диване, увидели!..
Рэн выпалила все это с комком, стоящим у самого горла. Она не хотела в это верить. Просто отказывалась принять этот ужасный до дрожи в коленках факт. Проклятье их семьи, страшная сказка про двух близнецов, которая переходила из уст в уста всех поколений их семьи. Вирэна обхватила голову руками и начала тихонько плакать. Тут она услышала звон разбившейся чашки и подняла глаза на сестру, та стояла с почти белым лицо и остекленевшими глазами, в которых тоже наворачивались слезы. Лин тоже поняла, что это могло обозначать…она начала мерцать...
глава 3Эту сказку Лин помнила очень хорошо. Девочка не совсем понимала, зачем мать рассказывала ей эту страшилку уже третий год подряд, но каждый раз слушала с широко распахнутыми глазами и чуть приоткрытым ртом.
Эвелина Локинсон откидывала за спину копну вьющихся медных волос и начинала рассказывать.
-Это было очень давно, тогда, когда ведьм не опасались, а верили, что они несут людям то, что те заслуживают. Праотец Локинсон был шаманом в северных землях. Его все любили и уважали. Каждый считал своим долгом попросить у него совета, ведь он общался с богами севера.
Как-то раз в его обитель пришел странный человек. Он был похож на воина: на нем были боевые доспехи, теплые одежды и шлем с изогнутыми рогами. Воин был стар, на лице имел множество шрамов, а самый длинный и глубокий пересекал вытекший глаз. За спиной незнакомого праотцу воителя висел боевой меч с длинной и красивой рукоятью.
Воин поклонился и просил рассказать ему о его судьбе, что с ним будет дальше. На что праотец ответил отказом. Тогда воин рассердился и сказал, что тот его обманывает и выхватил свой меч. Первый Локинсон не испугался и готов был уже принять смерть от руки разгневанного воина, когда узнал в нем верховного северного бога. Решив скрыть от бога то, что он узнал его, праотец сказал: «Я не могу видеть будущего самостоятельно, а только урывками, когда судьба посылает мне мимолетные видения, не касаемые одного определенного человека». Воин сразу же переменил свой гнев и спокойно внял ответу праотца.
На самом деле первый Локинсон умел видеть будущее любого человека и очень хорошо видеть, но не мог он видеть только своей судьбы. Верховный бог прознал об этом и разгневался на праотца еще сильнее. Тогда он выхватил из ножен свой меч и рассек им щеку Локинсону.
«Отныне, ведьмак, род твой проклят, покуда прерван не будет. Если в семье твоей родится друг за другом две девы, то каждый из нас возьмет себе половину - одну из них я, она будет валькирией; вторую же в свое царство заберет ее темная Хель»,- проревел верховный бог и вышел из пристанища Локинсона.
Теперь, каждый раз, когда в семье Локинсон рождаются девочки-близнецы, одна из них обречена на благородную смерть, другая же должна достаться темной Хель…- закончила грустно Эвелина и машинально погладила круглый живот, внутри которого начала толкаться неугомонная Рэн. Еще в утробе она выказывала свой неудержимый характер.
-Мама, а что значит «покеда рот твой не порвется»?- чуть шепелявя, спросила Лин и похлопала огромными каре-зелеными глазищами,- у него, что рот порваться должен, а?
Эвелин задорно улыбнулась, щуря лукавые серые глаза.
-Нет, милая, это значит, что в его семье больше никто не родится…
-Но ведь наш род не порвется, правда? Скоро ведь должна родиться сестренка?
-Да, малыш, скоро…и, надеюсь, наш род не прервется…
Эвелин улыбалась, но в глазах ее была тоска. Она не хотела второго ребенка, но так сложилось. Сколько она молилась, чтобы ребенок оказался мальчиком, чтоб не было мучительно больно ожидать, что ее дети могут умереть? Но, казалось, судьба специально вставляла ей и Эрику палки в колеса.
Рэн родилась через 4 дня после той ночи. Здоровая, громко кричащая и ярко-рыжая… четвертая ведьма в их маленькой семье. Четвертая Локинсон. Эвелин до самой свадьбы не знала, что они не просто однофамильцы с Эриком, но и люди связанные очень дальним родством, теряющимся в веках. Она была элементарем - могла зачаровывать пламя (как и Лин), а Эрик был проектором. Он мог проецировать свои копии, которые были неотличимы от оригинала и такие же осязаемые.
И сейчас, последние из рода Локинсонов сидели за барной стойкой. Друг напротив друга и держались за головы от безысходности. Только сейчас они поняли, значение слова «мерцать», столько раз описанное в отцовских дневниках. Проклятье двойственности, как он его назвал: одна из них должна была умереть, сражаясь с другой, превратившейся в монстра повелительницы Хельхейма. Но они надеялись, что беда обойдет их стороной, ведь, ни одна из них не желала расставаться с сестрой. После гибели мамы и папы они стали единым целым, один слаженным механизмом. Из дневников отца и записок матери они знали, что такое уже бывало, но род не прерывался, потому что детей было трое и родители несчастных были живы. Но сейчас ситуация была пугающе безвыходной: родители мертвы, ни одна из них не замужем, братьев или сестер нет, во всяком случае родных. Был, конечно, старший кузен, но он был ребенком со стороны их бабушки по папиной линии. Он не был Локинсоном.
-И что нам делать теперь? Мы даже не знаем, когда это случится, когда ты превратишься в страшного волосатика и слопаешь меня?- отшучивалась Рэн. Она всегда шутила, когда моральные силы покидали ее, так она хотела казаться сильнее, чем есть на самом деле.
-Как что? Забеременеть-то мы успеем, но вот родить - врядли…остается только ждать.
Рэн посмотрела на сестру и почему-то только сейчас увидела, какие они одинаковые и в тоже время разные. Именно такой она запомнила ее навсегда: тихой, задумчивой, сидящей напротив нее и теребящей прядку длинных темно-рыжих, почти шоколадных, волос. Тонкие черты лица, большие каре-зеленые глаза, высокий лоб и скулы, прямые волосы, тонкие нежно розовые губы, прямой аккуратный нос, не такой вздернутый как у самой Рэн, родинка над правой бровью и пушистые коричневые ресницы. Лин была воплощением женственности и красоты, не той вычурной и вульгарной, какой пестрят обложки журналов, а истинной женской красоты, которая манит мужчин и заставляет сердце замирать даже у других женщин. Вирэна знала, что с возрастом тоже станет такой же, это сейчас у нее острые скулы, вздернутый нос, редкие веснушки и коротко стриженые волосы. Она знала, что это пройдет через пару лет и станет почти точной копией сестры. От понимания этого ей стало горько. Слезы сами покатились из глаз против ее воли. Она потеряет ее навсегда.
Сестра в свою очередь думала о том же. Но ей было в разы тяжелее, когда она осознавала тот факт, что должна будет убить ту, о которой заботилась всю жизнь, кто вырос у нее на глазах, кем она гордилась. Лин видела, что Рэн плакала, и, наверное, поэтому не давала волю своим слезам. Она не хотела, чтоб сестренка видела ее слабость. Папа говорил ей, что нужно быть сильной ради родных. И вот теперь она решила быть такой до конца, сопротивляться как можно дольше, чтоб дать Вирэне шанс спастись от этого ужаса…
Молчание и мрачные мысли сестер нарушил свист дверного звонка. Обе девушки подняли головы в сторону двери.
-Ждешь кого-то?- просила Рэн. Уж у кого, а у нее сейчас не было ни малейшего желания кого-либо видеть.
-Нет, а ты?- тихо шепнула Лин, та в ответ отрицательно покачала головой.
Через минуту звонок повторился с двойной настойчивостью, а потом еще и еще. Когда Рэн это надоело, она спрыгнула с высокого барного стула и бесшумной кошачьей поступью скользнула к двери. Не желая тратить время на глазок, она просто просканировала человека прямо сквозь дверь и не хорошо улыбнулась. На пороге стоял парнишка ее возраста в сером костюмчике, черной рубашке без галстука и посеребренным крестом, приколотым к нагрудному карману пиджака.
«Ага, крысеныш из Инквизиции…совсем еще зеленый, видимо первый раз без присмотра отпустили повестку принести нехорошим ведьмам»,- подумала Рэн, когда почувствовала острый укол совести со стороны сестры. Она опять не поставила ментальный блок, и теперь Лин легко могла слышать, о чем она думает.
-Не подслушивай!- обиделась Рэн, Лин в ответ лишь криво улыбнулась и подперла подбородок ладонью с тонкими пальцами.
Наконец Вирэна соблаговолила открыть настырному пареньку дверь. Тот сначала просиял, что, наконец, дождался, а потом придал своему лицу постно-деловой вид.
-Госпожа В. Локинсон? Это вам,- и он протянул конверт Рэн, в тайне ужасно довольный собой, что передал важное письмо ведьме. Девушка же в свою очередь лениво взяла конверт, покрутила его в руках, явно оттягивая садистский момент.
-Прости,- фривольно перешла она на «ты»,- а кому именно оно адресовано?
Маленький гордец опешил и вытаращил на нее глаза, а тут еще решившая подыграть сестре Лин выросла из-за спины девушки. В глазах парня читался неподдельный ужас, ведь о двух ведьмах его никто не предупредил. И тут он ляпнул самой глупое, что могло прийти ему в голову
-А вас, что двое?- и от волнения осел на пол площадки.
Рэн и Лин заговорчески переглянулись и втянули инквизитора в квартиру.
* * *
-Ну?
-Э-э-э…что?- не понял паренек. Рэн взирала на юного инквизитора с высоты своего роста и загадочно улыбалась, Лин же прохаживалась по комнате, изредка кидая задумчивые взгляды в сторону мальчишки, которые тот сначала истолковал неправильно, а потом вообще не так, как было.
На месте инквизитора удерживал его собственный страх быть осмеянным более старшими товарищами.
-Ну???- более требовательно спросила Рэн. Парень упорно не хотел ничего говорить.- Может использовать руну болтливости?- спросила она уже у сестры, а та в ответ неопределенно пожала плечами.
Вирэна ухмыльнулась своей коронной лисьей улыбкой и, наклонившись на уровень лба парня, потянулась к нему тонким указательным пальчиком.
-ЫАААА!!- шарахнулся от нее инквизитор и впечатался спиной в холодную сталь двери.
-Не рыпайся, а то она очень похожа на руну мгновенной смерти!- с серьезным лицом проговорила Рэн, водя по лбу пальцем. Парень в ужасе поднял глаза на Лин, которая теперь с интересом наблюдала за тем, как сестра изводит бедолагу.
Рэн отстранилась от почти рыдающего инквизитора с лучезарной улыбкой. На его лбу красовался ржущий смайл.
-А теперь говори, презренный, кто ты какой?- властно вещала младшая ведьма. Парень трясясь, как осинка, судорожно хватая ртом воздух. Потом часто отдышался и почти фальцетом залебезил:
-Джером ванн Вини, младший инквизитор почтового отдела, 18 лет. Живу с мамой, люблю мамины пирожки, мультики про супергероев, комиксы и своего кота Баггза…- он все говорил-говорил и не мог остановиться, от чего его глаза округлялись все больше и больше.
-По-моему ты переборщила с вон той чертой,- задумчиво протянула молчавшая до этого Лин и кивнула в сторону лба Джерома.
-Да не, в самый раз…- улыбнулась краем рта сестра.- Почтальон значит,- протянула она,- что в письме?
-Я…я…я…э-э-э-э…ы-ы-ы… - только и сумел выдавить перепуганный инквизитор.
-Я надеюсь, ты помнишь, что на конверт наложено заклятье самоуничтожения в случае, если его вскроет не тот адресат?
Челюсть парня отпала, и он вновь стал хватать воздух ртом. Рэн взялась за краешек письма и начала уже открывать конверт, как вдруг помеченный смайлом вскочил на ноги, рванул дверь и с прытью молодой антилопы поскакал вниз по ступеням. Вирэна демонически захохотала инквизитору в след и закрыла дверь уже на ключ. Лин осуждающе смотрела на сестру, выгнув изящную бровь.
-Что? Надо же было как-то с него спесь сбить?- отмахнулась Рэн, доставая сложенное письмо из конверта с закрученным гербом.- О! Это тебе, Лин, по поводу работы. Тебя приняли на место художника-оформителя в рекламное агентство «Рысь». Она протянула сестре письмо, и та пробежалась по нему глазами. Да, все так… завтра она приступает к работе в конторе, о которой так давно мечтала.
глава 4«Господи, ну наконец-то! Наконец-то у меня будет нормальная работа, а не то жалкое подобие, что было до этого!»- радостно щебетала про себя Лин и тихонько этому улыбалась. Она как раз шла с долгожданного собеседования, когда решила заскочить в кондитерскую за пончиками и эклерами. Маленькие французские пироженки были ее слабостью, тогда как Рэн убивалась по пончикам с шоколадным кремом. Знакомая продавщица привычно кивнула Васелине и начала накладывать пончики в картонную коробочку, когда звякнул колокольчик и в магазин зашел молодой мужчина в черной куртке. Ничего приметного или необычного: худощаво сложен, прямая спина, чуть аристократичный профиль, только без той чопорности, какая бывает у богатых мира сего, черные как смоль волосы зачесаны назад. Мужчина, казалось, зашел сюда просто, чтобы поглазеть на интерьер, чисто из любопытства. Лин мельком кинула на него взгляд и принялась отсчитывать деньги в кошельке, которых, как оказалось, хватит либо на пончики, либо на эклеры. Видя ее замешательство продавщица, а по совместительству хозяйка магазинчика, махнула рукой:
-Сегодня эклеры бесплатно, у тебя такой счастливый вид,- улыбнулась она. Жаль, что судьба не была к хозяйке пекарни так благосклонна. Сначала погиб на войне старший брат, затем спустя несколько лет ее бросил муж, а теперь еще и сын подсел на иглу. Но женщина упорно не хотела сдаваться, а наоборот - шла вперед с гордо поднятой головой. Когда хозяйка пекарни отвернулась, Лин начертала руну семейного достатка в воздухе и резким выдохом припечатала ее к спине женщины. Со стороны могло показаться, что девушка что-то высчитывала в уме, помогая себе жестикуляцией, но нет. Это было банальным колдовством, которое потом взыщется Инквизицией с молодой ведьмы.
От проблем продавщицы ее отвлек мягкий баритон с бархатными нотками:
-Простите, вы не подскажите, что из этого всего самое вкусное и подойдет к зеленому чаю?
Лин удивленно обернулась, потому что голос обращался явно к ней, других покупателей в магазине просто не было. На нее выжидательно, с почти щенячьей наивностью, и очень внимательно смотрела пара совершенных изумрудных глаз в обрамлении длинных черных ресниц. Если учитывать рост мужчины, а он был на полголовы выше Лин, то зрелище получалось очень трогательным.
-Эм, ну возьмите круассанов с черникой или яблочный пирог, - выдавила из себя ведьма, желая провалиться поглубже,- а вообще, попробуйте ванильный пудинг! Я думаю, вам понравится…
-С чего вы взяли, что мне понравится именно пудинг?- удивился незнакомец и скромно заулыбался.
-Вид у вас пудинговый,- ляпнула в конец сбитая с толку Лин и забрала пакет со сладостями.
Когда мужчина заговаривал с ней на улице, обычно это кончалось бурными признаниями в сторону бедной Лин. Девушка, не зная куда деться, желала провалиться сквозь землю от стыда прямо в руки темной Хель. Выходя из кондитерской, Лин мельком обернулась и увидела, как незнакомец вышел на улицу прямо за ней и теперь стоял рядом с псом, что-то говоря ему. Но главного Лин не заметила, того, что теперь в спину ей пристально смотрели две пары глаз - ярко-зеленые и янтарно-желтые.
* * *
Сегодня Рэн возвращалась из университета позже обычного. Первокурсников задержали в просветительских целях, то есть насильно привить политику Инквизиции по поводу рыжих наследников Лофта.
-Это бесчестные и жестокие люди, которые обманут вас при первой же удобной возможности! Посмотрите на них!- ткнула инквизиторша пальцем в обоих Лисовцов и Рэн.- Вот они - олицетворения порока и бесчестия!!!
-Женщина, не орите на нашу старосту,- оборвала ее Дарь, белокурая подруга Вирэны, явно не страдавшая от своей шевелюры.
-ЧТО?!!!- еще громче взревела представительница суровой организации,- да как вы посмели поставить ее над вами? Дали греху вести вас?!
За истеричными воплями коллеги вторая инквизиторша, более молодая и более консервативная, наблюдала с долей иронии. Она тихо стояла в стороне от визжащей женщины и меланхоличным взглядом окидывала аудиторию. Крики и вбивание доктрин Инквизиции в головы ветреной молодежи ее мало волновали, она была мастером своего дела. Девушка уже второй день присутствовала на занятиях первокурсников. Привычного для инквизитора делового костюма уже не было. Рэн видела такую униформу в первые: черные стрейчевые брюки-ласины, высокие сапоги на шнуровке, багровая водолазка без рукавов, перчатки без пальцев, отсутствие галстука компенсировал тонкий кожаный ошейник с крестиком. Костюм больше подходивший для ниндзя, нежели для члена солидной организации. Боевые мечи никак не вязались с интеллигентным лицом девушки. С ее внешностью ей подобало быть каким-нибудь организатором или старшим менеджером, нежели хладнокровным убийцей на службе у кучки чокнутых фанатиков.
От воспоминаний о сегодняшнем дне Рэн отвлек странный шум за спиной. Она резко обернулась, но там никого не было. Девушка облегченно вздохнула, но спокойствие резко сменилось тревогой, серебряным колокольчиком зазвеневшим в голове Рэн. Она вновь начала оглядываться. Ей показалось, что тень справа от нее шевельнулась, но потом она убедилась, что не показалось. Оттуда вышла стройная, высокая девушка с распущенными светлыми волосами, отливавшими серебром в вечерних сумерках. Странная незнакомка была слишком легко одета. Стальные бикини фэнтезийных амазонок и кожаные полусапоги не очень связывались с осенним морозцем.
-Э-э-э…мадам, по-моему, вы что-то перепутали, сегодня не Хэллоуин,- усмехнувшись, ляпнула Рэн. Незнакомка удивленно изогнула тонкую светлую бровь.
-Дрянь,- прошипела блондинка,- такая же, и ОН…
-Что, простите?- не поняла ведьма и начала медленно пятиться, на ходу соображая, как на бегу нарисовать руну телепорта и нырнуть в открывшуюся червоточину.
-Вы посмели нарушить волю Всеотца,- продолжала шипеть бронированная дама, материализуя золоченое боевое копье, которое больше было похоже на алебарду, только с более узкой рубящей частью. Блондинка расставила ноги шире, чуть приседая в коленях, перехватила колье двумя руками и приготовилась к прыжку.
-Твою ж мать…- негромко выругалась Рэн, прекрасно понимая, что идея телепортации обречена на провал, а поворачиваться спиной к этой дуре с копьем не самая удачная мысль. Пришлось включать самое безотказное оружие рыжей пройдохи - хорошо подвешенный язык. Что-что, а уж забалтывать оппонента она могла и, самое главное, любила.
-Можно вопрос? Чего я вам такого сделала, что, вы, решили меня заколоть???- еще Рэн судорожно пыталась вспомнить, как призвать материальное пламя. Несколько раз Лин показывала ей, как это делается, но ведьма все никак не могла отпечатать это в своей рыжей головушке.
-Имя?!- взревела блондинка и поперла на Рэн без предупреждения. Той оставалось лишь уворачиваться от опасного предмета, уклоняться от выпадов и высоко подпрыгивать, когда бойкая дамочка рвалась подкосить ее копьем. Долго так продолжаться не могло - Рэн начала уставать, а вот ее противница наоборот - входила во вкус. Ее уколы и выпады становились все энергичней и яростней. Казалось, она вот-вот впадет в состояние берсерка. Движения стали резкими настолько, что копье было больше похоже на росчерки пера по бумаге.
Рэн подпрыгнула, как ей показалось, уже в тысячный раз, когда она нечаянно наступила на что-то скользкое и с грохотом рухнула на груду коробок. «Какому умнику понадобилось выкинуть их сюда?!»- взревела про себя Рэн, резко вскакивая на ноги, но это ее не спасло. Бронированная дама сделала удачный выпад в сторону девушки, и ее копье с легкостью прошло сквозь тело ведьмы, благо за мгновение до этого та успела мысленно начертать руну неосязаемости.
Блондинка с дикой ненавистью вскинула на Рэн налитые кровью глаза.
-Значит, я не ошиблась,- прорычала она и, вырвав копье из неосязаемого тела Рэн, пнула ее в живот ногой. От резкого удара Вирэна отлетела на пару метров и согнулась от боли пополам. Она никогда не дралась, даже в школе, хотя была не самой спокойной девочкой. Все конфликты она предпочитала решать дипломатично, и откуда в ней сейчас оказалось столько прыти, и сама честно не знала. Блондинка спокойно подошла к корчащейся на земле Рэн и, бесцеремонно перевернув ее носком на спину, наступила девушке на грудь.
-Имя, грязная тряпка Лофта!- желчно ухмыльнулась победительница, наставив острие копья Рэн прямо к горлу. Обида захлестнула младшую Локинсон, и, не придумав ничего умнее, чем это, метко плюнула нависшей над ней блондинке в лицо. Та в ответ вплотную приставила кончик копья к горлу Вирэны и слегка нажала. Запоздало ведьма вспомнила про свою магию и попыталась откинуть нависший над ней груз, но та даже не шелохнулась. Лишь кожаные наручи подсветились красноватым дымчатым сиянием. Воительница нехорошо улыбнулась и надавила на грудь Рэн еще сильнее:
-Твоя магия на меня не действует, дрянь…ИМЯ?!
Вирэне становилось тяжело дышать, да и отбитая диафрагма начинала болеть. Рэн тихонько застонала и мысленно попыталась позвать хоть кого-то из своих, не ожидая при этом, что хоть один откликнется.
В глазах блондинки заплясали маниакальные огоньки, когда ее отвлек какой-то шорох. Она резко оглянулась и, не обнаружив никого, повернулась обратно к Рэн. Вдруг темная тень сбила ее с ног, а ведьма смогла вдохнуть полной грудью. Но вдох не принес ничего, кроме боли и она снова застонала, но уже в голос. Если б Вирэна могла видеть, что произошло, то разглядела бы матерого черного волка, кинувшегося на бронированную блондинку. Теперь зверь нещадно трепал руку воительницы, полосуя ее попутно острыми когтями.
Отдышавшись, Рэн сначала приподнялась на локтях, а затем полноценно села, держась за отбитый живот. Сзади послышались быстрые и легкие шаги. Волк перестал трепать руку блондинки и повернул на идущего узкую морду с окровавленной пастью. Это был молодой, высокий мужчина в темной куртке и зачесанными назад черными, как смоль, волосами. От боли Рэн плохо соображала и лишь поэтому не узнала его ярко-зеленые глаза, сверкнувшие праведным гневом от увиденного.
Он подошел к валявшемуся неподалеку от волка копью блондинки, взял его в руки и быстрым движением сломал об колено стальное древко. Воительница затравлено переводила взгляд с волка на мужчину.
-Сам явился…- прошипела она. Видимо, нормально разговаривать девушка не умела в принципе или присутствующие настолько ее раздражали, что она не хотела этого делать.
-Может откусить ей голову, отец?- раздался низкий, похожий на звериный рык, голос. Рэн сжалась в комок и пыталась пересилить накатывающие головокружение и тошноту, не обращая внимание на то, что голос принадлежал зверю.
-Нет,- услышала она мягкий баритон с бархатными нотками,- Рир, она должна вернуться и передать, что я не отступлюсь…
-Глупец,- хрипло засмеялась блондинка, пытаясь встать, но волк оскалился, и она оставила попытки принять вертикальное положение.- К чему вся эта показуха? Тебе ведь плевать на всех кроме себя, ты - последний эгоист и всегда спасаешь самого себя в первую очередь, когда другие сражаются за…
-Значит, плохо меня знаете,- резко перебил ее мужчина. Теперь его голос не казался таким бархатным, он был колким и холодным, как лед.
-Какой тебе резон спасать никчемные жизни этих тряпок?- не унималась девушка.
-Еще раз раскроешь рот, я сделаю с тобой то же самое, что и Громовержец со мной тогда…это не твое дело, почему я их спасаю. Разговор окончен!- отрезал он, и уже почти отвернулся, когда блондинка снова подала голос:
-Они сдохнут, и ты сдохнешь вместе с ними Лофт! И щенок твой сдохнет!!! А не подохнут, так я их добью!!!- сорвалась на крик воительница.
Мужчина сделал несколько шагов, покачал головой и, тихо щелкнув пальцами, присел к дрожащей Рэн. Из-за его спины послышались сдавленные крики и мычание. Блондинка держала у лица здоровую руку с окровавленной ладонью и выпученными от ужаса глазами. И было от чего. Рот ее был аккуратно заштопан суровыми нитками крест-накрест. Помычав какое-то время, она растаяла в воздухе.
Рэн держалась за отбитый живот обеими руками и дрожала всем телом. Когда мужчина присел на корточки возле нее и положил ей руку на плечо, она затравленно отпрянула от него.
-Тихо, малышка, все хорошо, не бойся,- прошептал он и притянул девушку к себе. В объятьях молодого человека Рэн перестала бить дрожь, и слезы потекли по ее щекам, оставляя влажные дорожки на лице бедной девушки.
-Рир!
-Да, отец?
-Проследи за валькирией,- приказал мужчина волку, и тот растаял так же, как и дева-воительница минуту назад,- успокойся, родная, все хорошо, тебя больше пальцем никто не тронет…
Но Рэн его не слышала, она уже рыдала в голос, все крепче прижимаясь к груди своего спасителя. Он нежно погладил девушку по волосам и поцеловал в макушку, когда она потеряла сознание.
В изумрудных глазах Локи на мгновение мелькнул ужас, но, услышав ее тихое, не очень ровно дыхание, там зажглась звериная ярость и ненависть. Как эта жалкая валькирия посмела тронуть его дитя? Его прямую наследницу? Одну из двух последних ему близких людей? В груди бессмертного зарождалась буря, огненный вихрь, уничтожающий все живое. Провода над его головой заискрили, а мусорные баки вспыхнули зеленым пламенем. На ничего не видящих глазах навернулись злые слезы. Прекрасное утонченное лицо исказилось маской ярости и безумия, тонкие губы изогнулись в зверином оскале.
В себя его привел тихий стон Рэн, в приступе гнева он так сильно сжал ее тонкую кисть, что пальцы девушки успели побелеть. Бог обмана посмотрел на нее своими ярко-зелеными глазами и снова погладил по коротким рыжим волосам. Потом легко подхватил бесчувственное тело на руки и растворился в воздухе.
Автор: JBWatari,
Персонажи: почти все свои
Жанр :кроссовер
Рейтинг:PG
Саммари:дело происходит в параллельной реальности, поэтому могут быть некоторые несостыковки.
прологТишину его шагов прерывало лишь еле слышное шуршание опавших листьев. Осень…поздняя… Он не любил осень в принципе. Никаких причин на это не было, просто не любил.
Он остановился на пустынной ночной улице и тихонько просвистел. Из-за поворота сначала показалась огромная волчья голова, а затем и сам ее обладатель. Волк был настолько огромен, что холкой доставал до козырька одинокой остановки. Тяжело дыша, зверь приблизился к ярко-рыжему мужчине лет тридцати.
Мужчина звал его, мало тревожась, что «питомца» могут увидеть посторонние люди…Хотя кто бы сейчас осмелился бы выйти на улицу? Не так давно в городе был введен комендантский час, и нарушивший его должен был дорого заплатить за свой поступок.
Мужчина протянул к зверю руку и легонько похлопал его по боковой стороне носа. Волк зажмурился от удовольствия и тихонько заурчал. Рыжий растянул тонкие губы в улыбке и поднял к небу зеленые, как молодая листва, глаза с вертикальными зрачками. Из чуть раскрытого рта вырвалось облачко пара.
-Думаю, сейчас самое правильное время… до солнцестояния не так много времени. Если не в этот раз, то следующего нам не видать как собственных ушей. В конце концов, я тоже хочу жить среди смертных и видеть, как мои потомки смеются над их… Как считаешь, а? Фенрир?
Волк слабо вильнул хвостом, прижав к голове богатырские уши.
-В таком виде мы, конечно, вызываем эпатаж, но сейчас лучше слиться с толпой. Не бойся, малыш мой. Больно не будет.
Мужчина щелкнул волка по носу и тот стал стремительно уменьшаться и превращаться в овчарку. Спустя пару минут, перед ним стоял матерый немец с густой песочной шерстью и черным пятном во всю спину.
-Вот видишь?- подмигнул псу рыжий,- теперь моя очередь…
Он стремительно запустил тонкую руку в роскошную гриву рыжих волос и стал накручивать их на пальцы. С каждым движением волосы становились все короче, и вскоре от них осталась лишь малая часть длины. Как бы продолжая свой жест, он легким движением руки пригладил шевелюру. Теперь, глядя на его прическу, можно было подумать, что они уложены гелем. Мужчина оглянулся на свое отражение в витрине. Улыбнувшись самому себе, он еле заметно повел бровью, и его огненно-медные волосы потемнели до цвета вороньего крыла, а зрачки округлились до нормального состояния. Черты молодого аристократичного лица стали менее хищными. Единственное, что осталось неизменным - цвет его глаз: пронзительная зелень радужек, казалось, заглядывала в самую душу к человеку и рождала там стремление ко всяким мелким шалостям.
Теперь мужчина был доволен. Он опустил голову вниз, глядя на пса, и заулыбался еще откровенней.
-Ну что, Рир, пошли искать моих потомков?
Глава 1Что может быть хорошего в дождливой погоде? Сам дождь? Мокрый, пронизывающий, холодный, роняющий тяжелые капли за шиворот суетливым прохожим?
Никто не знал, за что Город так любил Дождь…Помимо холода и осенней серости дождь принес еще и туман, вязкий, густой и унылый. Из-за тумана стояли многокилометровые пробки, люди, чертыхаясь, толпились на остановках по многу часов, ожидая свои автобусы. Город не любил ничего экстраординарного. Он любил только серость, поэтому любое яркое пятно на нем, будь то цветастая клумба, рекламный баннер или просто ярко покрашенные волосы. Люди на остановке напоминали опавшие листья.
Отдельно от толпы офисных клерков и секретарш стояла кучка студентов. Они весело смеялись, громко болтали о чем-то своем, что-то обсуждали. Казалось, они не замечают той серости, что роилась вокруг них…того тумана, что стремился поглотить каждого. Кто-то из них курил, кто-то копался в плеере в поисках новой песни, чтоб похвастаться перед другом, только одна особа стояла немного особняком.
Рыжие, почти оранжевые волосы, стриженные под каре, немного отросшая челка, откинутая со лба, чтоб не мешаться, прямой, чуть вздернутый нос, высокие скулы, бледная кожа и большие глаза, необычного каре-зеленого цвета. Она стояла чуть поодаль от остальных, вроде бы с ними, но в тоже время отчужденно, будто остальные неосознанно ее боялись. Девушка была одета скромно, с присущей почти всей молодежи небрежностью. На плече у нее болталась сумка-планшет на длинном ремне.
-Рэн, наш автобус!- крикнул кто-то.
Девушка встрепенулась, пригладила тонкими пальцами челку и запрыгнула в дверь железной гусеницы, которая неспешно поползла в сторону их университета. Мест в автобусе почти не было, приходилось только стоять, что студентов нисколько не напрягало - главное, что не пешком в тумане.
В голове Рэн толпилась куча бессвязных мыслей: зачеты, лекции, друзья-дебоширы (а она и сама была такой), старшая сестра, которая вновь осталась без работы из-за ненавистной всем рыжим Инквизиции… Инквизиция, как она ненавидела этих людей в строгих черных костюмах с серебреными крестами поверх красных галстуков. Они извращали само понятие слов Бог, Вера и Религия. Говорили, что таким как она не место среди людей, потому что она дочь демона… они всех рыжеволосых называли детьми демонов или нечистых, отчасти эти толпы педантичных фанатиков были правы. В их мире каждый рыжеволосый человек происходил из рода могущественных ведьм, потомков бога Локи. На картинках в учебниках по религии Лофт был изображен, как тощий мелкий горбун со спутанным гнездом ярко-алых волос на голове и мелкими черными глазами-бусинами.
Медленно мысли Рэн перешли от Инквизиторов к далеким и болезненным воспоминаниям детства. Она вспомнила тот на удивление солнечный, но ветреный день. Когда восьмилетнюю малышку Рэн окружили на улице двадцать пять взрослых мужчин и женщин, облаченных в грязные серые балахоны, и поволокли на старое поле за поселком. Девушка невольно поморщилась, передернула плечами и машинально, словно повинуясь чьему-то указу, потерла тонкими пальцами запястье с мелкими звездчатыми шрамами. Тут ее словно кто-то окликнул, и она стала искать в толпе глазами того, кто мысленно позвал ее.
Около минуты она беспомощно шарила по разношерстной толпе. Может, показалось? Или кто-то из своих нуждается в помощи? Но чувства тревоги не было, да и потом зов был бы громче и в разы настойчивее. Здесь же все было тихо и спокойной, как порыв слабого ветра, принесший издалека шум реки. Глаза Рэн искали кого-то, но она не знала кого, даже намека не было на эмоциональный фон позвавшего. Она резко обернулась, тем самым чуть не сбив стоящую рядом сокурсницу.
-Локинсон, ты чего?- возмутилась девушка, потирая ушибленный бок. На задних сиденьях сидели всего трое человек и собака. Да-да, именно собака, а рядом с псом сидел ничем не примечательный молодой мужчина двадцати пяти-тридцати лет, в черной расстегнутой куртке, из-под которой виднелась голубоватая рубашка. Одной рукой он держал маленькую книжку, а другой придерживал пса за массивный ошейник. Молодой человек так углубился в чтение, что не заметил нагло разглядывающую его Рэн. Когда ему потребовалось перевернуть страницу, он сначала попытался сделать это одной рукой, а затем, поняв, что это бесполезно, подтянул книжку к руке, сжимавшей собачий ошейник. В тот момент он выглядел так трогательно и наивно, что девушка сдавленно хихикнула.
Парень оторвался от книги и удивленно поднял на нее глаза открыто изумрудного цвета. Таких глаз, как у него, она не видела ни у кого и никогда. Цвет был настолько прозрачен и в тоже время чист, что Рэн не верилось, в то, что они настоящие, а сами глаза были открытыми, как у пятилетнего малыша. Заглядевшись на незнакомца, Локинсон совсем забыла о времени, об однокурсниках, абсолютно обо всем. Она просто утопала в изумрудных глазах парня и чувствовала, что еще немного, и она осядет на пол…
Тут она поняла, что он не только внимательно смотрит на нее, но и что-то говорит. Звук его голоса, да и смысл сказанного дошел до ее слуха не сразу.
-…уже ушли…- услышала она мягкий и приятный баритон с бархатными нотками.
-Что, простите?- не поняла Рэн, склоняя голову на собачий манер.
-Ваши, кажется, уже ушли,- повторил он извиняющимся тоном.
Рэн в ужасе обернулась и поняла, что они не только вышли, но ко всему прочему автобус уже стал медленно набирать скорость. Она оглянулась на незнакомца с собакой и в панике закусила нижнюю губу:
-Что делать?- прошептала она.
Парень подложил книжку псу под передние лапы, встал и подошел к Рэн. В следующий момент она растерялась и дико покраснела, когда он наклонился к ней так близко, что она могла запросто дотронуться кончиком своего носа его уха. Протянув руку, зеленоглазый дернул стоп-кран и автобус резко затормозил. Когда он по инерции качнулся назад, Рэн отбросило на парня, и она повисла на нем как на канате, вцепившись руками в ворот куртки. Темные брови молодого человека удивленно поползли вверх, а высокие бледные скулы вспыхнули румянцем.
-Простите,- только и смогла буркнуть Рэн, проносясь мимо парня к выходу.
Молодой человек так и остался стоять в уже полупустом автобусе, когда тот снова тронулся. Он проследил за бегущей в сторону университета девушкой, которая только что висела на нем как на лиане, и, покачав головой, растянул тонкие губы в довольной ухмылке. Он был доволен собой, ведь он почти нашел то, что искал.
глава 2-Все, пожалуйста, выйдите, не стойте в проходе! Марк! Ну что ты опять к нему пристал?- голос госпожи Польской звучал, подобно громовым раскатам, и никто не хотел попадать под раздачу, особенно перед началом лекции…ЕЕ ЛЕКЦИИ.
Рэн, несущаяся по коридорам университета уже представляла, каким пыткам ее подвергнут, опоздай она хотя бы на пять минут. Но, вопреки всем ее ожиданиям, возле двери в аудиторию собралась не малая толпа ее однокурсников.
-А что там стряслось?- тяжело дыша, поинтересовалась она.
-Там вроде новое начальство, пытается доказать госпоже Фриде ее неправоту относительно рыжеголовых умов нашего курса,- на распев произнес неугомонный Марк Лисовец, любивший не всегда пристойно пошутить. На его голос из толпы, как чертик из табакерки, вынырнула Марта, безбашеная, как и он сам, сестра Лисовца.
Лисовец, еще один род ведьм, пожалуй, что самый известный в Городе. Сам Марк был похож на оборжавшегося сметаны кота, сходства ему предавали светло ореховые, почти желтые глаза. Марта, не смотря на то, что они были близнецами, разительно отличалась от брата во внешности: быстра, юркая. Складывалось впечатление, что этот человек никогда не остается без движения. Рыскающие темно-карие глазки, маленький носик, мелкие зубы делали ее похожей на ласку. Оба сильно выделялись из ведьмовских семей очень светлым цветом волос, пшеничный на грани блондина оттенок. Всем без исключения Марк хвастался своей способности менять личину, вплоть до превращения в женщину. Полиморфность - дар встречающийся чуть реже, чем способность к некромантии, коей обладала сама Рэн.
Шум и гвалт студентов прервал резкий стук двери о стену- это аудитория была готова принять новую порцию юных умов. За спиной госпожи Фриды стояла невысокая темноволосая девушка, лет на восемь старше Рэн, в темно-сером твидовом костюме, кроваво красной рубашке и посеребренным крестом, закрепленном как держатель на кипельном белом галстуке. Инквизиторша…на поясе из-под пиджака выглядывала скрученная в кольцо цепь, заканчивающаяся чем-то вроде трезубца.
Вирэна и оба Лисовцы напряглись. Эти трое прекрасно знали излюбленное оружие женщин-паладдинов из Инквизиции - импровизированная утренняя звезда на длинной цепи, с заключенном в ней разрядом тока. Да-да, именно током, потому что больше ничем нельзя было остановить колдующего ведьмака.
Девушка спокойно стояла, заложив руки за спину.
-Рассаживаемся быстрее, пожалуйста!- гаркнула дрожащим голосом госпожа Польская.
Когда все уселись, паладин вышла вперед, прочистила горло и заговорила холодным голосом:
-С сегодняшнего дня Священная инквизиция издала два закона:
Во-первых, после 23:30 в Городе объявлен комендантский час. Во-вторых, каждый учащийся здесь ведьмак обязан получить разрешение на посещение занятий и должен быть признан не опасным для окружающих…
Аудитория недовольно загудела и заулюлюкала. Так продолжалось около десяти минут, затем все как-то само собой утихло. И только лишь одна Рэн, вздохнув с глубоким разочарованием, повалилась поверх книг по философии и стала вспоминать глаза недавнего попутчика. Не заметив, что паладин перестала говорить, Рэн старательно делала вид, что слушает, хотя на деле она уже спала...
* * *
Зайдя в подъезд своего дома Рэн не почувствовала ничего подозрительного или хотя бы того, что должно было взволновать юную ведьму. В ушах громыхали музыкой крошечные наушники, глаза привычно смотрели в пустоту. Поднимаясь, она умудрилась раз пять споткнуться, что уже было дурным знаком, ибо Рэн никогда не была такой рассеянной, как сегодня. Зеленоглазый незнакомец и паладин в университете упорно не хотели выходить у нее из головы. Только поднявшись на свой этаж, девушка начала ощущать странную жгучую тревогу в груди. Рэн взглянула на свою дверь, до которой оставалось несколько ступеней, и замерла от поглотившего ее ужаса. Сквозь дверь квартиры сочился густой и искрящийся дым.
Ведьма рванула с места подобно реактивному истребителю и с разгона врезалась в дверь. Вопреки законам физики она не стала девушке преградой, а покорно пропустила ее сквозь себя.
Широкий коридор был полностью охвачен пламенем, словно это была не скромная квартира двух сестер, а один из кругов ада. Однако пламя не обжигало. Это натолкнуло Рэн на мысль, что оно имело магическое происхождение. Посозерцав с секунду огненный хаос, младшая Локинсон кинулась в комнату, где пламя бушевало с удвоенной страстью. На диване посреди комнаты в одних шортах и растянутой майке металась ее старшая сестра. Голова Васелины была запрокинута назад, длинные темно-рыжие волосы, словно змеи, шевелились в такт рывков девушки. Спина выгнулась дугой, а пальцы до побеления стискивали край и спинку дивана. Голова ее металась из стороны в сторону, из груди вырывались хриплые стоны, а из полуприкрытых глаз лился демонический свет.
Рэн, недолго думая, кинулась к сестре и резким нажимом на ее грудную клетку вдавила сестру в диван. Старшая сестра повернула голову в сторону Вирэны и низко зарычала, скаля зубы в адской полуухмылке. Решение пришло в голову моментально. Нужен шокер, но его сестры по понятным причинам не держали. Рэн вспомнила формулу призыва молнии, которую недавно изучала в папином дневнике; нужно было лишь глубоко вдохнуть, очистить сознание, мысленно представить электрический мерцающий шарик, размером чуть крупнее горошины и на выдохе материализовать его. «Очистить сознание? Легко сказать, когда вокруг тебя бушует пламя, а собственная старшая сестра пытается перегрызть тебе глотку. Конечно же, папа это учел?!» - злилась на отца Рэн, но выбора не оставалось. В конце концов, пламя могло вырваться из-под контроля и спалить, к чертям собачим, весь дом, если не квартал.
За глубоким вдохом последовал толчок в грудь сестры, и та, нервно дернувшись, обмякла на диване. Огонь, полыхавший мгновение назад, исчез, оставив от себя лишь легкий запах гари. Рэн обозревала комнату, выглядывая опаленные вещи, а они, признаться, были. Приступ гляделок у Рэн прервала возня на диване. Она медленно повернула голову в сторону сестры, и ее брови медленно поползли к взъерошенной рыжей челке. Васелина Локинсон тихонько посапывала, повернувшись на бок и подложив под голову ладошку.
-Твою ж мать!..- сквозь зубы выругалась Рэн. Она не хотела будить сестру, но это было необходимо. Она аккуратно потрясла старшую Локинсон за плечо.
-Лин?- тихо начала она, - Лин?
Сестра в ответ недовольно заворчала и попыталась перевернуться на другой бок. Тогда Рэн что было силы рванула ее на себя и вжала сестру в диван снова:
-ЛИН, ПРОСНИСЬ!- гаркнула она.
Васелина распахнула заспанные каре-зеленые глаза в обрамлении пушистых шоколадных ресниц, никогда не знавших пагубного влияния туши.
-Что…Рэн, какого лешего ты на меня орешь? Я уже отдохнуть не могу? Совсем я тебя распустила,- начала ворчать она, отпихивая сестру от себя и садясь на диване. Девушка сладко потянулась и встала, сводя лопатки и сгибая руки в локтях.
Вирэна ошарашено смотрела на сестру снизу вверх.
-А почему в квартире пахнет гарью?- спросила Лин, наливая кофе в огромную чашку. Кухню от гостиной отделяла символическая барная стойка - стена, в целях экономии пространства, была снесена и теперь две комнаты составляли единое целое, - Рэн, я к кому обращаюсь? Почему ты так на меня смотришь? Сестренка, не пугай меня…
У Вирэны пересохло во рту, и она кое-как выдавила из себя одну единственную фразу:
-Когда ты пришла?
-Часа полтора назад,- пожала плечами Лин, - прибралась…ты всегда такой бардак по утрам оставляешь после себя?… потом сварила кофе, прилегла и отрубилась, потом проснулась от того что ты трясешь меня как сумасшедшая!- укоризненно сдвинула бровки Васелина, отчего на ее высоком бледном лбу пролегла неглубокая складочка.
-А что тебе снилось?
-Ой, не помню…белиберда какая-то…Рэн, ты это к чему?
-Лин, - с трудом выдавила младшая,- когда я зашла сюда, вся квартира была охвачена пламенем…твоим пламенем! Хорошо, что никто дыма не увидел, а то бы они еще и тебя, беснующуюся на диване, увидели!..
Рэн выпалила все это с комком, стоящим у самого горла. Она не хотела в это верить. Просто отказывалась принять этот ужасный до дрожи в коленках факт. Проклятье их семьи, страшная сказка про двух близнецов, которая переходила из уст в уста всех поколений их семьи. Вирэна обхватила голову руками и начала тихонько плакать. Тут она услышала звон разбившейся чашки и подняла глаза на сестру, та стояла с почти белым лицо и остекленевшими глазами, в которых тоже наворачивались слезы. Лин тоже поняла, что это могло обозначать…она начала мерцать...
глава 3Эту сказку Лин помнила очень хорошо. Девочка не совсем понимала, зачем мать рассказывала ей эту страшилку уже третий год подряд, но каждый раз слушала с широко распахнутыми глазами и чуть приоткрытым ртом.
Эвелина Локинсон откидывала за спину копну вьющихся медных волос и начинала рассказывать.
-Это было очень давно, тогда, когда ведьм не опасались, а верили, что они несут людям то, что те заслуживают. Праотец Локинсон был шаманом в северных землях. Его все любили и уважали. Каждый считал своим долгом попросить у него совета, ведь он общался с богами севера.
Как-то раз в его обитель пришел странный человек. Он был похож на воина: на нем были боевые доспехи, теплые одежды и шлем с изогнутыми рогами. Воин был стар, на лице имел множество шрамов, а самый длинный и глубокий пересекал вытекший глаз. За спиной незнакомого праотцу воителя висел боевой меч с длинной и красивой рукоятью.
Воин поклонился и просил рассказать ему о его судьбе, что с ним будет дальше. На что праотец ответил отказом. Тогда воин рассердился и сказал, что тот его обманывает и выхватил свой меч. Первый Локинсон не испугался и готов был уже принять смерть от руки разгневанного воина, когда узнал в нем верховного северного бога. Решив скрыть от бога то, что он узнал его, праотец сказал: «Я не могу видеть будущего самостоятельно, а только урывками, когда судьба посылает мне мимолетные видения, не касаемые одного определенного человека». Воин сразу же переменил свой гнев и спокойно внял ответу праотца.
На самом деле первый Локинсон умел видеть будущее любого человека и очень хорошо видеть, но не мог он видеть только своей судьбы. Верховный бог прознал об этом и разгневался на праотца еще сильнее. Тогда он выхватил из ножен свой меч и рассек им щеку Локинсону.
«Отныне, ведьмак, род твой проклят, покуда прерван не будет. Если в семье твоей родится друг за другом две девы, то каждый из нас возьмет себе половину - одну из них я, она будет валькирией; вторую же в свое царство заберет ее темная Хель»,- проревел верховный бог и вышел из пристанища Локинсона.
Теперь, каждый раз, когда в семье Локинсон рождаются девочки-близнецы, одна из них обречена на благородную смерть, другая же должна достаться темной Хель…- закончила грустно Эвелина и машинально погладила круглый живот, внутри которого начала толкаться неугомонная Рэн. Еще в утробе она выказывала свой неудержимый характер.
-Мама, а что значит «покеда рот твой не порвется»?- чуть шепелявя, спросила Лин и похлопала огромными каре-зелеными глазищами,- у него, что рот порваться должен, а?
Эвелин задорно улыбнулась, щуря лукавые серые глаза.
-Нет, милая, это значит, что в его семье больше никто не родится…
-Но ведь наш род не порвется, правда? Скоро ведь должна родиться сестренка?
-Да, малыш, скоро…и, надеюсь, наш род не прервется…
Эвелин улыбалась, но в глазах ее была тоска. Она не хотела второго ребенка, но так сложилось. Сколько она молилась, чтобы ребенок оказался мальчиком, чтоб не было мучительно больно ожидать, что ее дети могут умереть? Но, казалось, судьба специально вставляла ей и Эрику палки в колеса.
Рэн родилась через 4 дня после той ночи. Здоровая, громко кричащая и ярко-рыжая… четвертая ведьма в их маленькой семье. Четвертая Локинсон. Эвелин до самой свадьбы не знала, что они не просто однофамильцы с Эриком, но и люди связанные очень дальним родством, теряющимся в веках. Она была элементарем - могла зачаровывать пламя (как и Лин), а Эрик был проектором. Он мог проецировать свои копии, которые были неотличимы от оригинала и такие же осязаемые.
И сейчас, последние из рода Локинсонов сидели за барной стойкой. Друг напротив друга и держались за головы от безысходности. Только сейчас они поняли, значение слова «мерцать», столько раз описанное в отцовских дневниках. Проклятье двойственности, как он его назвал: одна из них должна была умереть, сражаясь с другой, превратившейся в монстра повелительницы Хельхейма. Но они надеялись, что беда обойдет их стороной, ведь, ни одна из них не желала расставаться с сестрой. После гибели мамы и папы они стали единым целым, один слаженным механизмом. Из дневников отца и записок матери они знали, что такое уже бывало, но род не прерывался, потому что детей было трое и родители несчастных были живы. Но сейчас ситуация была пугающе безвыходной: родители мертвы, ни одна из них не замужем, братьев или сестер нет, во всяком случае родных. Был, конечно, старший кузен, но он был ребенком со стороны их бабушки по папиной линии. Он не был Локинсоном.
-И что нам делать теперь? Мы даже не знаем, когда это случится, когда ты превратишься в страшного волосатика и слопаешь меня?- отшучивалась Рэн. Она всегда шутила, когда моральные силы покидали ее, так она хотела казаться сильнее, чем есть на самом деле.
-Как что? Забеременеть-то мы успеем, но вот родить - врядли…остается только ждать.
Рэн посмотрела на сестру и почему-то только сейчас увидела, какие они одинаковые и в тоже время разные. Именно такой она запомнила ее навсегда: тихой, задумчивой, сидящей напротив нее и теребящей прядку длинных темно-рыжих, почти шоколадных, волос. Тонкие черты лица, большие каре-зеленые глаза, высокий лоб и скулы, прямые волосы, тонкие нежно розовые губы, прямой аккуратный нос, не такой вздернутый как у самой Рэн, родинка над правой бровью и пушистые коричневые ресницы. Лин была воплощением женственности и красоты, не той вычурной и вульгарной, какой пестрят обложки журналов, а истинной женской красоты, которая манит мужчин и заставляет сердце замирать даже у других женщин. Вирэна знала, что с возрастом тоже станет такой же, это сейчас у нее острые скулы, вздернутый нос, редкие веснушки и коротко стриженые волосы. Она знала, что это пройдет через пару лет и станет почти точной копией сестры. От понимания этого ей стало горько. Слезы сами покатились из глаз против ее воли. Она потеряет ее навсегда.
Сестра в свою очередь думала о том же. Но ей было в разы тяжелее, когда она осознавала тот факт, что должна будет убить ту, о которой заботилась всю жизнь, кто вырос у нее на глазах, кем она гордилась. Лин видела, что Рэн плакала, и, наверное, поэтому не давала волю своим слезам. Она не хотела, чтоб сестренка видела ее слабость. Папа говорил ей, что нужно быть сильной ради родных. И вот теперь она решила быть такой до конца, сопротивляться как можно дольше, чтоб дать Вирэне шанс спастись от этого ужаса…
Молчание и мрачные мысли сестер нарушил свист дверного звонка. Обе девушки подняли головы в сторону двери.
-Ждешь кого-то?- просила Рэн. Уж у кого, а у нее сейчас не было ни малейшего желания кого-либо видеть.
-Нет, а ты?- тихо шепнула Лин, та в ответ отрицательно покачала головой.
Через минуту звонок повторился с двойной настойчивостью, а потом еще и еще. Когда Рэн это надоело, она спрыгнула с высокого барного стула и бесшумной кошачьей поступью скользнула к двери. Не желая тратить время на глазок, она просто просканировала человека прямо сквозь дверь и не хорошо улыбнулась. На пороге стоял парнишка ее возраста в сером костюмчике, черной рубашке без галстука и посеребренным крестом, приколотым к нагрудному карману пиджака.
«Ага, крысеныш из Инквизиции…совсем еще зеленый, видимо первый раз без присмотра отпустили повестку принести нехорошим ведьмам»,- подумала Рэн, когда почувствовала острый укол совести со стороны сестры. Она опять не поставила ментальный блок, и теперь Лин легко могла слышать, о чем она думает.
-Не подслушивай!- обиделась Рэн, Лин в ответ лишь криво улыбнулась и подперла подбородок ладонью с тонкими пальцами.
Наконец Вирэна соблаговолила открыть настырному пареньку дверь. Тот сначала просиял, что, наконец, дождался, а потом придал своему лицу постно-деловой вид.
-Госпожа В. Локинсон? Это вам,- и он протянул конверт Рэн, в тайне ужасно довольный собой, что передал важное письмо ведьме. Девушка же в свою очередь лениво взяла конверт, покрутила его в руках, явно оттягивая садистский момент.
-Прости,- фривольно перешла она на «ты»,- а кому именно оно адресовано?
Маленький гордец опешил и вытаращил на нее глаза, а тут еще решившая подыграть сестре Лин выросла из-за спины девушки. В глазах парня читался неподдельный ужас, ведь о двух ведьмах его никто не предупредил. И тут он ляпнул самой глупое, что могло прийти ему в голову
-А вас, что двое?- и от волнения осел на пол площадки.
Рэн и Лин заговорчески переглянулись и втянули инквизитора в квартиру.
* * *
-Ну?
-Э-э-э…что?- не понял паренек. Рэн взирала на юного инквизитора с высоты своего роста и загадочно улыбалась, Лин же прохаживалась по комнате, изредка кидая задумчивые взгляды в сторону мальчишки, которые тот сначала истолковал неправильно, а потом вообще не так, как было.
На месте инквизитора удерживал его собственный страх быть осмеянным более старшими товарищами.
-Ну???- более требовательно спросила Рэн. Парень упорно не хотел ничего говорить.- Может использовать руну болтливости?- спросила она уже у сестры, а та в ответ неопределенно пожала плечами.
Вирэна ухмыльнулась своей коронной лисьей улыбкой и, наклонившись на уровень лба парня, потянулась к нему тонким указательным пальчиком.
-ЫАААА!!- шарахнулся от нее инквизитор и впечатался спиной в холодную сталь двери.
-Не рыпайся, а то она очень похожа на руну мгновенной смерти!- с серьезным лицом проговорила Рэн, водя по лбу пальцем. Парень в ужасе поднял глаза на Лин, которая теперь с интересом наблюдала за тем, как сестра изводит бедолагу.
Рэн отстранилась от почти рыдающего инквизитора с лучезарной улыбкой. На его лбу красовался ржущий смайл.
-А теперь говори, презренный, кто ты какой?- властно вещала младшая ведьма. Парень трясясь, как осинка, судорожно хватая ртом воздух. Потом часто отдышался и почти фальцетом залебезил:
-Джером ванн Вини, младший инквизитор почтового отдела, 18 лет. Живу с мамой, люблю мамины пирожки, мультики про супергероев, комиксы и своего кота Баггза…- он все говорил-говорил и не мог остановиться, от чего его глаза округлялись все больше и больше.
-По-моему ты переборщила с вон той чертой,- задумчиво протянула молчавшая до этого Лин и кивнула в сторону лба Джерома.
-Да не, в самый раз…- улыбнулась краем рта сестра.- Почтальон значит,- протянула она,- что в письме?
-Я…я…я…э-э-э-э…ы-ы-ы… - только и сумел выдавить перепуганный инквизитор.
-Я надеюсь, ты помнишь, что на конверт наложено заклятье самоуничтожения в случае, если его вскроет не тот адресат?
Челюсть парня отпала, и он вновь стал хватать воздух ртом. Рэн взялась за краешек письма и начала уже открывать конверт, как вдруг помеченный смайлом вскочил на ноги, рванул дверь и с прытью молодой антилопы поскакал вниз по ступеням. Вирэна демонически захохотала инквизитору в след и закрыла дверь уже на ключ. Лин осуждающе смотрела на сестру, выгнув изящную бровь.
-Что? Надо же было как-то с него спесь сбить?- отмахнулась Рэн, доставая сложенное письмо из конверта с закрученным гербом.- О! Это тебе, Лин, по поводу работы. Тебя приняли на место художника-оформителя в рекламное агентство «Рысь». Она протянула сестре письмо, и та пробежалась по нему глазами. Да, все так… завтра она приступает к работе в конторе, о которой так давно мечтала.
глава 4«Господи, ну наконец-то! Наконец-то у меня будет нормальная работа, а не то жалкое подобие, что было до этого!»- радостно щебетала про себя Лин и тихонько этому улыбалась. Она как раз шла с долгожданного собеседования, когда решила заскочить в кондитерскую за пончиками и эклерами. Маленькие французские пироженки были ее слабостью, тогда как Рэн убивалась по пончикам с шоколадным кремом. Знакомая продавщица привычно кивнула Васелине и начала накладывать пончики в картонную коробочку, когда звякнул колокольчик и в магазин зашел молодой мужчина в черной куртке. Ничего приметного или необычного: худощаво сложен, прямая спина, чуть аристократичный профиль, только без той чопорности, какая бывает у богатых мира сего, черные как смоль волосы зачесаны назад. Мужчина, казалось, зашел сюда просто, чтобы поглазеть на интерьер, чисто из любопытства. Лин мельком кинула на него взгляд и принялась отсчитывать деньги в кошельке, которых, как оказалось, хватит либо на пончики, либо на эклеры. Видя ее замешательство продавщица, а по совместительству хозяйка магазинчика, махнула рукой:
-Сегодня эклеры бесплатно, у тебя такой счастливый вид,- улыбнулась она. Жаль, что судьба не была к хозяйке пекарни так благосклонна. Сначала погиб на войне старший брат, затем спустя несколько лет ее бросил муж, а теперь еще и сын подсел на иглу. Но женщина упорно не хотела сдаваться, а наоборот - шла вперед с гордо поднятой головой. Когда хозяйка пекарни отвернулась, Лин начертала руну семейного достатка в воздухе и резким выдохом припечатала ее к спине женщины. Со стороны могло показаться, что девушка что-то высчитывала в уме, помогая себе жестикуляцией, но нет. Это было банальным колдовством, которое потом взыщется Инквизицией с молодой ведьмы.
От проблем продавщицы ее отвлек мягкий баритон с бархатными нотками:
-Простите, вы не подскажите, что из этого всего самое вкусное и подойдет к зеленому чаю?
Лин удивленно обернулась, потому что голос обращался явно к ней, других покупателей в магазине просто не было. На нее выжидательно, с почти щенячьей наивностью, и очень внимательно смотрела пара совершенных изумрудных глаз в обрамлении длинных черных ресниц. Если учитывать рост мужчины, а он был на полголовы выше Лин, то зрелище получалось очень трогательным.
-Эм, ну возьмите круассанов с черникой или яблочный пирог, - выдавила из себя ведьма, желая провалиться поглубже,- а вообще, попробуйте ванильный пудинг! Я думаю, вам понравится…
-С чего вы взяли, что мне понравится именно пудинг?- удивился незнакомец и скромно заулыбался.
-Вид у вас пудинговый,- ляпнула в конец сбитая с толку Лин и забрала пакет со сладостями.
Когда мужчина заговаривал с ней на улице, обычно это кончалось бурными признаниями в сторону бедной Лин. Девушка, не зная куда деться, желала провалиться сквозь землю от стыда прямо в руки темной Хель. Выходя из кондитерской, Лин мельком обернулась и увидела, как незнакомец вышел на улицу прямо за ней и теперь стоял рядом с псом, что-то говоря ему. Но главного Лин не заметила, того, что теперь в спину ей пристально смотрели две пары глаз - ярко-зеленые и янтарно-желтые.
* * *
Сегодня Рэн возвращалась из университета позже обычного. Первокурсников задержали в просветительских целях, то есть насильно привить политику Инквизиции по поводу рыжих наследников Лофта.
-Это бесчестные и жестокие люди, которые обманут вас при первой же удобной возможности! Посмотрите на них!- ткнула инквизиторша пальцем в обоих Лисовцов и Рэн.- Вот они - олицетворения порока и бесчестия!!!
-Женщина, не орите на нашу старосту,- оборвала ее Дарь, белокурая подруга Вирэны, явно не страдавшая от своей шевелюры.
-ЧТО?!!!- еще громче взревела представительница суровой организации,- да как вы посмели поставить ее над вами? Дали греху вести вас?!
За истеричными воплями коллеги вторая инквизиторша, более молодая и более консервативная, наблюдала с долей иронии. Она тихо стояла в стороне от визжащей женщины и меланхоличным взглядом окидывала аудиторию. Крики и вбивание доктрин Инквизиции в головы ветреной молодежи ее мало волновали, она была мастером своего дела. Девушка уже второй день присутствовала на занятиях первокурсников. Привычного для инквизитора делового костюма уже не было. Рэн видела такую униформу в первые: черные стрейчевые брюки-ласины, высокие сапоги на шнуровке, багровая водолазка без рукавов, перчатки без пальцев, отсутствие галстука компенсировал тонкий кожаный ошейник с крестиком. Костюм больше подходивший для ниндзя, нежели для члена солидной организации. Боевые мечи никак не вязались с интеллигентным лицом девушки. С ее внешностью ей подобало быть каким-нибудь организатором или старшим менеджером, нежели хладнокровным убийцей на службе у кучки чокнутых фанатиков.
От воспоминаний о сегодняшнем дне Рэн отвлек странный шум за спиной. Она резко обернулась, но там никого не было. Девушка облегченно вздохнула, но спокойствие резко сменилось тревогой, серебряным колокольчиком зазвеневшим в голове Рэн. Она вновь начала оглядываться. Ей показалось, что тень справа от нее шевельнулась, но потом она убедилась, что не показалось. Оттуда вышла стройная, высокая девушка с распущенными светлыми волосами, отливавшими серебром в вечерних сумерках. Странная незнакомка была слишком легко одета. Стальные бикини фэнтезийных амазонок и кожаные полусапоги не очень связывались с осенним морозцем.
-Э-э-э…мадам, по-моему, вы что-то перепутали, сегодня не Хэллоуин,- усмехнувшись, ляпнула Рэн. Незнакомка удивленно изогнула тонкую светлую бровь.
-Дрянь,- прошипела блондинка,- такая же, и ОН…
-Что, простите?- не поняла ведьма и начала медленно пятиться, на ходу соображая, как на бегу нарисовать руну телепорта и нырнуть в открывшуюся червоточину.
-Вы посмели нарушить волю Всеотца,- продолжала шипеть бронированная дама, материализуя золоченое боевое копье, которое больше было похоже на алебарду, только с более узкой рубящей частью. Блондинка расставила ноги шире, чуть приседая в коленях, перехватила колье двумя руками и приготовилась к прыжку.
-Твою ж мать…- негромко выругалась Рэн, прекрасно понимая, что идея телепортации обречена на провал, а поворачиваться спиной к этой дуре с копьем не самая удачная мысль. Пришлось включать самое безотказное оружие рыжей пройдохи - хорошо подвешенный язык. Что-что, а уж забалтывать оппонента она могла и, самое главное, любила.
-Можно вопрос? Чего я вам такого сделала, что, вы, решили меня заколоть???- еще Рэн судорожно пыталась вспомнить, как призвать материальное пламя. Несколько раз Лин показывала ей, как это делается, но ведьма все никак не могла отпечатать это в своей рыжей головушке.
-Имя?!- взревела блондинка и поперла на Рэн без предупреждения. Той оставалось лишь уворачиваться от опасного предмета, уклоняться от выпадов и высоко подпрыгивать, когда бойкая дамочка рвалась подкосить ее копьем. Долго так продолжаться не могло - Рэн начала уставать, а вот ее противница наоборот - входила во вкус. Ее уколы и выпады становились все энергичней и яростней. Казалось, она вот-вот впадет в состояние берсерка. Движения стали резкими настолько, что копье было больше похоже на росчерки пера по бумаге.
Рэн подпрыгнула, как ей показалось, уже в тысячный раз, когда она нечаянно наступила на что-то скользкое и с грохотом рухнула на груду коробок. «Какому умнику понадобилось выкинуть их сюда?!»- взревела про себя Рэн, резко вскакивая на ноги, но это ее не спасло. Бронированная дама сделала удачный выпад в сторону девушки, и ее копье с легкостью прошло сквозь тело ведьмы, благо за мгновение до этого та успела мысленно начертать руну неосязаемости.
Блондинка с дикой ненавистью вскинула на Рэн налитые кровью глаза.
-Значит, я не ошиблась,- прорычала она и, вырвав копье из неосязаемого тела Рэн, пнула ее в живот ногой. От резкого удара Вирэна отлетела на пару метров и согнулась от боли пополам. Она никогда не дралась, даже в школе, хотя была не самой спокойной девочкой. Все конфликты она предпочитала решать дипломатично, и откуда в ней сейчас оказалось столько прыти, и сама честно не знала. Блондинка спокойно подошла к корчащейся на земле Рэн и, бесцеремонно перевернув ее носком на спину, наступила девушке на грудь.
-Имя, грязная тряпка Лофта!- желчно ухмыльнулась победительница, наставив острие копья Рэн прямо к горлу. Обида захлестнула младшую Локинсон, и, не придумав ничего умнее, чем это, метко плюнула нависшей над ней блондинке в лицо. Та в ответ вплотную приставила кончик копья к горлу Вирэны и слегка нажала. Запоздало ведьма вспомнила про свою магию и попыталась откинуть нависший над ней груз, но та даже не шелохнулась. Лишь кожаные наручи подсветились красноватым дымчатым сиянием. Воительница нехорошо улыбнулась и надавила на грудь Рэн еще сильнее:
-Твоя магия на меня не действует, дрянь…ИМЯ?!
Вирэне становилось тяжело дышать, да и отбитая диафрагма начинала болеть. Рэн тихонько застонала и мысленно попыталась позвать хоть кого-то из своих, не ожидая при этом, что хоть один откликнется.
В глазах блондинки заплясали маниакальные огоньки, когда ее отвлек какой-то шорох. Она резко оглянулась и, не обнаружив никого, повернулась обратно к Рэн. Вдруг темная тень сбила ее с ног, а ведьма смогла вдохнуть полной грудью. Но вдох не принес ничего, кроме боли и она снова застонала, но уже в голос. Если б Вирэна могла видеть, что произошло, то разглядела бы матерого черного волка, кинувшегося на бронированную блондинку. Теперь зверь нещадно трепал руку воительницы, полосуя ее попутно острыми когтями.
Отдышавшись, Рэн сначала приподнялась на локтях, а затем полноценно села, держась за отбитый живот. Сзади послышались быстрые и легкие шаги. Волк перестал трепать руку блондинки и повернул на идущего узкую морду с окровавленной пастью. Это был молодой, высокий мужчина в темной куртке и зачесанными назад черными, как смоль, волосами. От боли Рэн плохо соображала и лишь поэтому не узнала его ярко-зеленые глаза, сверкнувшие праведным гневом от увиденного.
Он подошел к валявшемуся неподалеку от волка копью блондинки, взял его в руки и быстрым движением сломал об колено стальное древко. Воительница затравлено переводила взгляд с волка на мужчину.
-Сам явился…- прошипела она. Видимо, нормально разговаривать девушка не умела в принципе или присутствующие настолько ее раздражали, что она не хотела этого делать.
-Может откусить ей голову, отец?- раздался низкий, похожий на звериный рык, голос. Рэн сжалась в комок и пыталась пересилить накатывающие головокружение и тошноту, не обращая внимание на то, что голос принадлежал зверю.
-Нет,- услышала она мягкий баритон с бархатными нотками,- Рир, она должна вернуться и передать, что я не отступлюсь…
-Глупец,- хрипло засмеялась блондинка, пытаясь встать, но волк оскалился, и она оставила попытки принять вертикальное положение.- К чему вся эта показуха? Тебе ведь плевать на всех кроме себя, ты - последний эгоист и всегда спасаешь самого себя в первую очередь, когда другие сражаются за…
-Значит, плохо меня знаете,- резко перебил ее мужчина. Теперь его голос не казался таким бархатным, он был колким и холодным, как лед.
-Какой тебе резон спасать никчемные жизни этих тряпок?- не унималась девушка.
-Еще раз раскроешь рот, я сделаю с тобой то же самое, что и Громовержец со мной тогда…это не твое дело, почему я их спасаю. Разговор окончен!- отрезал он, и уже почти отвернулся, когда блондинка снова подала голос:
-Они сдохнут, и ты сдохнешь вместе с ними Лофт! И щенок твой сдохнет!!! А не подохнут, так я их добью!!!- сорвалась на крик воительница.
Мужчина сделал несколько шагов, покачал головой и, тихо щелкнув пальцами, присел к дрожащей Рэн. Из-за его спины послышались сдавленные крики и мычание. Блондинка держала у лица здоровую руку с окровавленной ладонью и выпученными от ужаса глазами. И было от чего. Рот ее был аккуратно заштопан суровыми нитками крест-накрест. Помычав какое-то время, она растаяла в воздухе.
Рэн держалась за отбитый живот обеими руками и дрожала всем телом. Когда мужчина присел на корточки возле нее и положил ей руку на плечо, она затравленно отпрянула от него.
-Тихо, малышка, все хорошо, не бойся,- прошептал он и притянул девушку к себе. В объятьях молодого человека Рэн перестала бить дрожь, и слезы потекли по ее щекам, оставляя влажные дорожки на лице бедной девушки.
-Рир!
-Да, отец?
-Проследи за валькирией,- приказал мужчина волку, и тот растаял так же, как и дева-воительница минуту назад,- успокойся, родная, все хорошо, тебя больше пальцем никто не тронет…
Но Рэн его не слышала, она уже рыдала в голос, все крепче прижимаясь к груди своего спасителя. Он нежно погладил девушку по волосам и поцеловал в макушку, когда она потеряла сознание.
В изумрудных глазах Локи на мгновение мелькнул ужас, но, услышав ее тихое, не очень ровно дыхание, там зажглась звериная ярость и ненависть. Как эта жалкая валькирия посмела тронуть его дитя? Его прямую наследницу? Одну из двух последних ему близких людей? В груди бессмертного зарождалась буря, огненный вихрь, уничтожающий все живое. Провода над его головой заискрили, а мусорные баки вспыхнули зеленым пламенем. На ничего не видящих глазах навернулись злые слезы. Прекрасное утонченное лицо исказилось маской ярости и безумия, тонкие губы изогнулись в зверином оскале.
В себя его привел тихий стон Рэн, в приступе гнева он так сильно сжал ее тонкую кисть, что пальцы девушки успели побелеть. Бог обмана посмотрел на нее своими ярко-зелеными глазами и снова погладил по коротким рыжим волосам. Потом легко подхватил бесчувственное тело на руки и растворился в воздухе.
@темы: творчество, фанфикшн, Локи
-
-
21.01.2012 в 15:28-
-
21.01.2012 в 17:57-
-
21.01.2012 в 21:53